Вступление Алексея Михайловича на престол определило статус его наставника: Б. И. Морозов на несколько лет стал фактическим руководителем государства. В новом правительстве огромное значение придавалось чистоте православия. Влияние на молодого государя, наряду с Б. И. Морозовым, оказывал «ревнитель благочестия» царский духовник Стефан Вонифатьевич. Последний (или же продолжавший возглавлять Печатный двор А. М. Львов) вернулся к проблеме дела Вальдемара. В 1647 г. при составлении печатного полемического сборника «Книга о вере» (М., 1648)[265] в его состав был внесен сокращенный вариант второго послания патриарха Иосифа к графу Вальдемару. Таким образом закреплялись выводы об обязательном перекрещивании протестантов и давалась каноническая оценка произошедшим событиям.
Формулируя окончательную позицию к делу Вальдемара и жестко наказывая русских дворян, причастных к династическому плану, новые власти не могли обойти вниманием замешанных в проекте иностранцев. Безусловно, главной фигурой несостоявшегося брака являлся Петр Марселис. Он должен был бы первым попасть под удар правительства Б. И. Морозова. Датский фактор и русский дипломат играл важнейшую роль в ведении переговоров, и именно он гарантировал свободу веры графа. Ряд фактов позволяют говорить, что Петр Марселис попал в опалу. Правительство задержало выплаты за поставленную селитру, а главное, в 1647 г. лишило его и его компаньонов (Андрея Виниуса и Филимона Акему) права пользования железоделательными заводами (этот шаг клан Марселисов связывал с делом Вальдемара, в правительственных же документах тема династического брака никогда не упоминалась)[266]. Но Петр Марселис и в этой ситуации был далек от финансового краха. Как отмечалось, в 1646 г. совместно с Харменом Фентцелем, он получил разрешение на монопольную продажу ворвани, приносившую немалые выгоды[267].
Серьезных наказаний Петру Марселису не последовало. Власти нуждались в его услугах. Петра Марселиса не только допустили к доходному откупу, но продолжали использовать в дипломатической сфере. В 1646 г. он был направлен послом в Голштинию. Стало очевидно, что без посредничества датского и голштинского фактора невозможно уладить русско-датские отношения. (Петр Марселис сумел быстро выстроить добрые отношения с новым правительством. Его контакты с группировкой Б. И. Морозова в короткий срок перешли от опалы к тесным контактам. Успех был стремительным. В 1648 г. Петр Марселис вернул заводы, переписав их на себя и на женатого на его дочери Филимона Акему[268].)
Представитель «консорциума» Марселисов, являвшегося кредитором монархов самых различных стран, был слишком крупной фигурой, чтобы на него распространялись открытые преследования. Реальные гонения не затронули Петра Марселиса. Ответственность за дело Вальдемара переложили на менее защищенного Вильяма Барнсли. Во всяком случае, именно так восприняли близкие Вильяма его ссылку. «Племя его и свойственные», как говорилось в королевской грамоте (о чем ниже), обратились по этой причине к датскому королю.
Не исключено, что под «свойственными» подразумевался (помимо Марселисов) Джон Барнсли. Последний, конечно, имел контакты (в России или из Англии) со своим зятем и с его помощью попытался вызволить сына. Быть может, узнав о беде, случившейся с наследником, Джон Барнсли и сам приезжал в Россию. В том случае, если он лично хлопотал о сыне около 1647–1648 гг., то упоминаемый в этот период в Вологде купец Джон Барнсли — одно лицо с Иваном Ульяновым Барнсли. Предпринимал ли он попытки подачи русскими властям челобитных — неясно, документы такого рода неизвестны. Безусловно лишь, что английская дипломатическая поддержка была абсолютно невозможна в этот период. Английское купечество неумолимо теряло свои позиции в России, а в Англии нарастала гражданская война[269]. В этой ситуации Джон Барнсли мог рассчитывать лишь на клан Марселисов.
265
Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие киевской митрополии. Новосибирск, 1998. С. 243–282.
266
Правительство официально не могло связать вину Марселиса с делом Вальдемара. Это означало бы, как было показано выше, критику позиции царя Михаила Федоровича. Подобная оценка царских действий, признание идеи династического брака отрицательной, была немыслима.
268
При этом Петр Марселис навсегда устранил из своего круга ставшего ненужным единственного неродственника из компаньонов — Андрея Виниуса.
269
Все сведения о революционных событиях, доставляемых Марселисом и другими, остались с прежним правительством и прежним монархом. Новое правительство организовало в Англию посольство и извещение о вступлении на престол Алексея Михайловича (подобные посольства были направлены во все страны, имевшие хоть какие-то контакты с Россией). Но посольство Дохтурова с удивлением обнаружило короля в изгнании и правящий парламент; Кобзарева Е. И. Англия и Россия в период Английской революции (1640–1660 гг.)//Британский исторический сборник. М., 1990. С. 90—115. Реальное положение короля смогли сами увидеть русские послы, по абсолютному недоразумению прибывшие в Лондон в 1645 г.