Петр Марселис, видимо чувствуя свою непосредственную причастность к заключению Вильяма Барнсли, попытался вызволить родственника, единоверца и подчиненного. Для этого он прибег к помощи все тех же датских связей. Через посредничество брата, Габриэля Марселиса, он организовал заступничество датского короля. Христиан IV был извещен приехавшим в Копенгаген из Антверпена Габриэлем о жестоком наказании дворянина графа Вальдемара. Король, чей сын был удерживаем в России на протяжении почти двух лет и едва не был насильно перекрещен, со вниманием воспринял просьбу. Побуждаемый Марселисами (а те, возможно, в свою очередь, Джоном Барнсли), он вступился за Вильяма Барнсли в период восстановления русско-датских контактов.
По возвращении графа Вальдемара Христиан IV расторг дипломатические отношения с Россией. Вернуться к нейтралитету предшествующего периода попытались два русских посольства[270]. В рамках налаживания контактов, которых искали московские власти, датский король поднял вопрос об освобождении ссыльного Вильяма Барнсли. На аудиенции с послами Б. Ф. Болтиным и Пустынниковым, монарх выставил четыре крайне неприятных для русской стороны вопроса. Он представил факты, которые никак не мог расценить как пример дружественной позиции России к Датскому королевству. К их числу относилось заключение Вильяма Барнсли. Христиан IV ходатайствовал за родственника Марселисов, увещевая русскую сторону отпустить англичанина. Сохранилась «памятная записка» от 29 октября 1647 г. датского гофмаршала Адама Гендрика Пенца[271], составленная для послов[272]. Третьим[273] пунктом в ней поставлен вопрос о Вильяме: «Жалуется Габриэль Марселис, что один шляхетнои человекь имянем Вилим Беренсле, которой наперед сего его графской милости господину Волдемару Християну служил, в Сибирь сослан. И хочи королевскому величеству вина его не вѣдома, однако хотѣние к господамъ послом, чтоб они, какъ назад привдут, об немь у его царского величества печаловатца, что ему опять освобождену быти, что того не мыслить, что ему то для его графской милости господина Волдемара Христьяна службы учинено»[274].
Предъявив проблему послам и получив уклончивый ответ, уже на следующий день после приема, 30 октября 1647 г., Христиан IV подготовил несколько грамот к Алексею Михайловичу. Одна из них касалась судьбы Вильяма Барнсли[275].
Королевские послания не были отданы Б. Ф. Болтину и Пустынникову. В Россию их доставил 21 марта 1648 г. активно торговавший в России датский купец[276], на этот раз исполнивший роль гонца, Давид Бахерахт. Врученные документы были переведены в Посольском приказе[277]. В них русские власти еще раз смогли ознакомиться с королевским прошением. Датский монарх говорил об освобождении из сибирской ссылки, отъезде из России и компенсации затрат Вильяма Барнсли: «Нам объявлено, которою мѣрою единъ имянем Вилим Беренсле, которой у нашего много любительного сына высокодобророжденного графа Волдемара Христьяна графа Шлезвицкого и Голстенского, в то время какъ онъ у вашей любви на Москвѣ был дворянином служилъ и пребывалъ, а после его поѣзду онь там остался для малые причины, и какъ нам объявлено для добропомянутого нашего любительного сына вашей любви в опале в Сибир сосланъ»[278]. Русское правительство задерживало вынесение резолюции по всем грамотам (каждая из которых содержала не столь приятные для русской стороны темы). Давид Бахерахт несколько раз направлял челобитные с просьбой обсудить поставленные в королевских обращениях проблемы. Возможно, желая ускорить рассмотрение датских документов, 5 мая 1648 г. он представил в Посольский приказ еще один текст. Оказалось, Давид Бахерахт располагал копией «Памятной записки». Она была переведена в Посольском приказе и присоединена к делу[279]. Очевидно, что социальные потрясения — грандиозное восстание июня 1648 г. — отложили решение правительства еще на несколько месяцев. Лишь в ноябре 1648 г. царь Алексей Михайлович составил ответное послание Христиану IV, поставив точку в деле Вильяма Барнсли и дав оценку мотивов заключения[280].
Во всех текстах датской стороны Вильям Барнсли представлен жертвой гонений по делу Вальдемара. Единственной причиной опалы называлась служба графу.
270
Посольство 1646 г. П. Ф. Волконского не было допущено в Копенгаген. Но уже следующее посольство 1647 г. Б. Ф. Болтина достигло датской столицы и приступило к переговорам.
272
Ее оригинал на датском языке находится в датском архиве: ЧОИДР, 1893, кн. 1. Щербачев Ю. Н. Материалы по истории Древней России, хранящиеся в Копенгагене. Т. 2. № 860. С. 232.
273
Вторым пунктом была тема Петра Марселиса: «Жалуетца Габриэль Марселис что брат ево Петръ Марселисъ после того какъ господинь граф Волдемар Христьян с Москвы съехал не такъ воздержанъ какъ до того и какъ доведетца и для того его королевское величество хотят что господам послам изволити у его царского величества о Петръ Марселисе донести что ему против прежнего для его королевского величества что он его подданной в добром покое и в милости жити и налоги б ему не было и для помянуго того Марселиса хотят его королевское величество печаловалную грамоту к его царскому величеству послати и королевского величества хотьнье что б господа послы о том порадели». Погашения долгов Петра Марселиса (и дискредитации конкурента Андрея Виниуса).
275
Ее «отпуск» хранится среди документов датского архива: ЧОИДР, 1893, кн. 1; Щербачев Ю. Н. Материалы по истории Древней России, хранящиеся в Копенгагене. Т. 2. № 862. С. 233.
276
Ковригина В. А. Родственные связи немецких промышленников…. С. 92; Краско А. В. Из голландских купцов в российские дипломаты: русская ветвь рода Бахерахтов (Васhеrасht)//Голландцы и бельгийцы в России XVII–XIX вв. Спб., 2004. С. 169–184.
277
РГАДА, ф. 53, 1648, № 1; Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России. Ч. 1. М., 1894. С. 227; Цветаев Д. Протестанты и протестантство до эпохи преобразований. М., 1890. С. 404.