Декларируемое благочестие соединилось в челобитной с сугубо прагматичной просьбой. Вторым аргументом в челобитной являлся финансовый вопрос. Вероятно, в 1646 г. Вильям Барнсли был арестован и конвоирован в Сибирь внезапно. В 1656 г. он хотел восстановить оборванные коммерческие связи. В Сибири он продолжал помнить о прерванных ссылкой торговых операциях и оставшихся в Москве должниках (Марселис?). (Что стало с его домом и движимым имуществом, принадлежавшим еще Джону Барнсли, мы не знаем.) Спустя десять лет Вильям Барнсли стремился доехать до столицы, где рассчитывал взыскать по старым счетам. Можно вспомнить, что в 1645 г, подавая челобитную, он писал о многочисленных собственных долгах и полном разорении. Однако сейчас выяснялось, что молодой английский купец и сам неоднократно выступал кредитором. Он указывал на кабальные записи с русскими и иностранными купцами (которые хранил в ссылке?). Свое обращение Андрей Барнешлев заканчивал традиционной для челобитных иностранцев формулой об отсутствии средств для несения службы государю: «А что, государь, осталось после меня холопа твоего на Москве живота моего и статков и по кабалам и по записям на торговых людей и на иноземцах заемных денег и тѣх моих государь животы и статков по кабалам и по записям заемных денег выбрат и прислат ко мнѣ холопу твоему некому и мнѣ государь холопу твоему в далнеи твоей государеве Сибирской украине завестися и прожить з женишкою и с людишками бес тѣх статков нечем»; «и о своих прежних животишках по кабалам и по записям в долгех тебе государю о сыску побить челомъ»[318]. В последующих челобитных Вильям Барнсли уже не упоминал о своих кредитах. Возможно, ему удалось достичь Москвы и выяснить, насколько готовы были к возвращению займов его старые должники. Кроме того, очевидно, он узнал реакцию родных на свой переход в православие.
Вернувшись в Сибирь, Андрей Барнешлев совершил следующий важный шаг. Находясь в Енисейске в отсутствие патрона, А. Ф. Пашкова, иностранец обрел нового, еще более влиятельного покровителя. Для этого он вновь обратился к силе таинства крещения. Около 1660-х гг Андрей Барнешлев сумел завязать хорошие отношения с якутским воеводой И. Ф. Голенищевым-Кутузовым. Последнего он выбрал в крестники наследнику. Таинство включило енисейского сына боярского в систему связей, созданную в Сибири И. Ф. Голенищевым-Кутузовым и его сыновьями[319]. Новые духовные узы превратили Андрея Барнешлева в участника «клановой системы» русского аристократа, обладающего высоким положением в столице и Сибири. С этого момента началось стремительное возвышение А. А. Барнешлева.
Очевидно, покровительство «кума» позволило Андрею Барнешлеву действовать все активнее. Власти начинают выпускать иностранца из Енисейска и дают возможность проявить себя. Статус дворянина определял в Сибири положение руководителя военных подразделений, которые англичанин возглавил при освоении прилегающих к острогу земель. Потомок рода Барнсли обладал достаточными знаниями для поиска полезных ископаемых. Интересно отметить, что еще в 1647 г, сразу после ссылки в Енисейск, власти города пытались использовать образованного англичанина в разведке месторождений. Принесенный крестьянином слиток енисейский воевода Ф. Полибии доверил исследовать двум ссыльным иноземцам: Вильяму Барнсли (Вилиму Бернсли) и Ивану Ермису. Иностранцы вызвались переплавить неизвестную породу, в то время как русские подчиненные воеводы отказались от опыта. Ермис и Барнсли (Бернсл) произвели в присутствии главы города плавку, но железной руды им обнаружить не удалось. Отрицательный результат они объяснили незнанием плавильного дела[320]. Позже Вильяму Барнсли удалось добиться и открытий. В 1660 г. он обнаружил две слюдяные горы на реке Кие под Енисейском[321]. Спустя несколько лет в Якутске через А. А. Барнешлева осуществлялась поставка лекарственных трав и кореньев в Аптекарский приказ[322]. Англичанин заботился и о должном наличии оружейных мастеров в подведомственных ему городах[323].
319
Александров В. А., Покровский Н. Н. Власть и общество. Сибирь в XVII в. — Новосибирск: Наука, 1991. С. 138. «В результате обряда крещения крестник приобретал крестного отца и крестную мать (последние не должны быть близкими родственниками ни крестнику, ни между собой). Крестный отец родителям крестника и крестной матери доводился кумом (крестная мать — кумой). Складывающиеся между всеми этими лицами отношения считались очень серьезными и взаимообязывающими, сохраняющимися в течение всей жизни».
320
Курлаев Е. А., Манькова И. Л. Освоение рудных месторождений Урала и Сибири в XVII в. У истоков российской промышленной политики. М., 2005. С. 205–206.
322
ДАИ, т. 6. Спб., 1858, № 117. С. 360; ДАИ, т. 7. Спб., 1859, № 70. С. 329. Травы были собраны С. Есиповым и переданы А. Барнешлеву.
323
Курлаев Е. А., Манькова И. Л. Освоение рудных месторождений Урала и Сибири в XVII в. У истоков российской промышленной политики. М., 2005. С. 31.