Но никогда не думал аббат Марли, что ему в условиях современной Франции, при излишней гуманности ее правителя кардинала Ришелье, чрезмерно потворствующего гугенотам-еретикам, посчастливится не только присутствовать, но и руководить настоящим аутодафе.
И теперь на глазах у графа де Пасси и лейтенанта де Морье он деятельно распоряжался разведением костра под сатанинской башней.
Подобного костра не видывал никто из присутствующих. Когда загорелись смолистые ели, прислоненные к корпусу башни (рогу сатаны!), могучий поток огня превратил ее в столб пламени.
Аббат Марли, несмотря на свой преклонный возраст, ликовал. Сердце его сжималось в сладострастном, фанатическом экстазе, губы запеклись, но шептали молитвы.
Граф де Пасси заметил лейтенанту:
- Ему бы маршалом Франции быть, а не попом. Видит бог, при его помощи мы выиграем эту осаду.
- Лишь бы не изжарить господ преступников, ваше сиятельство, раньше, чем с ними побеседует его высокопреосвященство господин кардинал.
- Они дадут ему отчет, будьте покойны. Хотя бы на небе. Ведь поп обещал им спасение душ через огонь, а кардинал сам туда торопится.
И тут произошло событие, которое способствовало впоследствии "спасению" многих душ и потере многих голов.
На глазах у отца Жозефа, офицеров и перепуганных солдат из-под огненной колонны вдруг повалил черный дым, и огонь сразу удесятерился в своей мощи, а черная туча стала расползаться по поляне, заставляя людей чихать, кашлять, задыхаться. Они или падали наземь, или спасались бегством. Однако многие из них видели, как чертова башня, этот рог сатаны, с оглушительным грохотом, воспринятым как адский хохот, приподнялась на огненном столбе и сначала медленно, потом все быстрее стала вздымать вверх, рыча и изрыгая драконово пламя из хвоста, и скрылась в синем небе, по которому прокатывался без дождя отдающийся в горах гром.
Очевидцев этого невероятного события оказалось много, но для них лучше было бы не быть очевидцами...
Глава пятая
"ЧЕРНАЯ ДЫРА"
Как думать могу я,
Что сны только сны!
И з я п о н с к о й п о э з и и
Когда стих ужасающий грохот за стенками башни, взлетевшей из разведенного под ней костра, Сирано ощутил необычайную легкость, знакомую лишь по детским снам, когда, проснувшись, Савиньон прибегал к матери в восторге от того, что только что летал.
Сирано как будто парил над полом башни, понимая рассудком, что такого не может быть и все это лишь грезится ему во сне. И неправдоподобность всего вслед за тем произошедшего мешала признать его реальность.
Тристан парил рядом. Но, в отличие от беспомощно висевшего над креслом Сирано, держался смело и непринужденно. Он умело подплыл к нему. Потом он предложил ему надеть вместе с ним под камзол и панталоны тугое одеяние, пронизанное металлическими нитями. После включения "магнитного действия" такое "белье" потянет вниз, как былой вес, и они станут чувствовать себя как обычно на Земле, а их мышцы, находясь в постоянном напряжении, не ослабнут за время долгого путешествия.
Сирано послушно выполнил указания Тристана, а когда после включения "магнитного действия" снова обрел свой вес, то пожалел об утраченной сказочной легкости, дарившей ни с чем не сравнимое наслаждение.
Меж тем на зеркале-экране появилась огромная, чуть затемненная сбоку луна, словно завернутая в причудливый туманный полог.
Сирано удивился столь скорому сближению со спутницей Земли, но Тристан объяснил, что он видит перед собой не Луну, а покинутую ими Землю, прикрытую облаками.
Сирано оживился, стараясь угадать, где Франция, а где Новая Франция, куда они могли бы приземлиться.
- Увы, Сирано! Вери бед! Наш поспешный отлет, напоминавший бегство, не позволил мне направить корабль в облет Земли, чтобы опуститься, как ты предлагал, в Канаде. Ай эм сорри! К сожалению, у нас уже нет выбора. Аппарат настроен так, чтобы вынести нас сначала на орбиту вокруг Солнца, когда мы не будем ощущать своего веса, а потом в подходящий момент, нагрузив нас привычным весом, направиться прямо к "черной дыре", первые две ракетные ступени, отработав, уже упали обратно на Землю.
- О какой "черной дыре" говоришь ты, учитель?
- Когда-нибудь земные астрономы, идя по следам Галилея с его телескопом, обнаружат в небосводе "черные дыры", скорее всего объяснив их присутствием там столь огромных небесных тел, что вызванная ими тяжесть удержит у себя даже световые и другие магнитные лучи, а потому тела эти покажутся "черными дырами", на самом деле будучи совсем не дырами и вовсе не черными.
- Ты хочешь, чтобы наш корабль попал в объятия такой тяжести и никогда уже не вернулся обратно?
- Конечно, нет! Дыра, к которой мы направляемся, подлинно ч е р н а я и на самом деле "д ы р а", притом в с е о б щ а я. Она черна не из-за сверхсильной тяжести межзвездного тела, а потому что является той самой н у л е в о й т о ч к о й, п о л ю с о м В с е л е н н о й, о чем я говорил тебе.
- Кольцо с внутренним отверстием, превратившимся в точку?
- Ты отличный ученик и, конечно, понял, что все до единого поперечные сечения Вселенной, представляющие окружности с бесконечным радиусом, соприкасаются в общей для всех н у л е в о й т о ч к е, как витки свернутой вокруг иглы спиральной пружины. Правда, тебе нужно сделать еще одно усилие мысли, чтобы понять, что мы, живя в трехмерном пространстве, так же ограничены в своих восприятиях, как были бы безнадежны в своих попытках понять сферичность поверхности некие двухмерные существа, обитающие на этой поверхности, считая ее плоскостью.
- Трудно представить себя ничтожным трехмерником.
- Тем не менее лучи света, не подчиняясь представлениям трехмерников, движутся на самом деле по кривым линиям, сходясь у оси изогнутого в четвертом измерении Вселенского Кольца, минуя всегда нулевую точку. Вот она и выглядит абсолютно черной, являясь в то же время подлинной и "всеобщей дырой", через которую с одинаковой легкостью можно проникнуть в любую область Вселенной. Потому только эта "черная дыра" и нужна нам. Через нее мы выйдем, если усталое сердце не откажет мне совсем, на противоположную часть дуги Вселенского Кольца, где нас ждут иное Солнце с сестрой Земли - планетой Солярией, которые, к счастью, как Солнце с Землей, расположены, как мы уже говорили, недалеко друг от друга по кратчайшему пути.