Я отправил Андрюхе данные и постарался успокоиться. Адреналин отпускал, меня мелко трясло. В горле пересохло.
— Ты чёёё, серьёзно ему написала? — донёсся голос сверху.
— Ага…
— Дура, он с тобой не пойдёт теперь никуда.
— А, может, пойдёт?
Щёлкнула зажигалка. До меня дополз запах сигаретного дыма.
— И чё ты наденешь? У тебя сплошная паль в шкафу… Застебёт сразу.
— Не знаю… Может, Верка свой стоник одолжит?
— Верка сама по нему сохнет. Вот с ней бы он пошёл…
Школьницы. Попросить, что ли, сигарету? Хотя нет, лучше не мельтешить, а то запомнят. Они сейчас все, конечно, антисистемщики и хулиганы, но это до первого привода в полицию. Да и курить мне нельзя — вон как запыхался за десять минут бега, раньше я такого за собой не замечал. А ещё стоматолог ругается. Бросай, говорит, а то налёт, эмаль, кариес…
По лестнице, глубоко дыша, поднялся Андрюха. Он присел на край подоконника и сложил ладони у рта.
— Вяяя… Чуть сердце не выплюнул. Во дворе, вроде, спокойно.
— Потише давай, там люди наверху, — я ткнул пальцем в потолок, — Ты чего с худым охранником сделал?
— Телескопом по руке огрел, — Андрюха виновато посмотрел на меня, — Кажется, невесело нам будет. Там же камеры везде…
— Да уж. Надо пересидеть где-то. Надеюсь, Юрьич не совсем потёк и показания давать не станет…
— Не совсем? — Андрюха повысил голос, я шикнул, — Не совсем, говоришь? Он канал у нас отжал, из админов меня дропнул…
— Телегу всё равно скоро заблокируют.
— Не заблокируют, — уверенно парировал Андрюха.
— Ага, мы постоянно так думаем.
— Блядь, ну что за…
— Похоже, там нехилый шухер.
— Пошли, может, а то мамка меня потеряет. Есть жвачка?
— Давай ещё по одной покурим. На, фруктовая…
— Дай две. А то опять учует, будет орать полдня.
— Там кто? — тихо прошептал Андрюха.
— Две школьницы.
— А…
— Даже не думай.
— Не-не, ты чё.
— Надо валить, пока они не докурили. А то лица запомнят…
— Пошли, сходим кое-куда…
— Ты идиот? Поехали ко мне на окраину, посидим дома недельку-другую.
— Не ссы, там нас никто не заметит. Тут недалеко.
Я вздохнул, снял для конспирации куртку и поплёлся следом за Андрюхой.
4
Андрюха привёл меня в небольшой скверик недалеко от университета. Аллея упиралась в памятник не очень знаменитому поэту, около которого полукругом расположились десять пенсионеров. Недалеко от памятника недавно установили лавки, на одной из них сидели толстый кавказец и девушка с низкой социальной ответственностью. Вульгарно закинув ляжку на ляжку, девушка поглощала шаурму и пялилась на стариков.
Мы прятались в кустах голой сирени около получаса. Андрюха раздражённо отмахивался от моих вопросов «Что мы тут делаем?» и отвечал лишь «Всё увидишь». Мне было скучно и немного тревожно. Вдруг нас уже ищут ППС-ники?
— Интересно, чего они там делают? — кивнул я на пенсионеров, пытаясь хоть как-то разнообразить разговор.
— Митингуют, наверное, — Андрюха пожал плечами, — Какие-нибудь бабки за Путина или армия народного социалистического спасения. Хрен их знает… Хотя, вроде, нет… Смотри, грамоту вручают.
Пенсионеры похлопали дедушке в сером костюме и в довесок подарили цветы. Распутная девка уронила лук на юбку и матюгнулась. Дед утирал слёзы и тряс руку вручающей грамоту женщине.
— Волнуется как… — покачал головой Андрюха, — Сейчас отъедет тут ещё прямо во время речи.
— Типун тебе на язык.
Помолчали. Андрюха оторвал веточку, пожевал её во рту и огляделся.
— О! Наконец-то. Смотри.
На лавку перед кустами сел какой-то мужик в старом бежевом пальто.
— Ну и? — спросил я.
— Не узнал?
— Нет.
— Не изменяет привычкам… Пошли. Только с разных сторон.
Андрюха обогнул сирень и выскочил к лавке. Я поспешил за ним. Мы плюхнулись с боков и Андрюха схватил мужика под локоть.
— Не дёргайся и не ори, — прошипел Андрюха ему в ухо.
Я посмотрел на мужика. Это был Юрьич. Он испуганно замер.
— Ребята… Отпустите меня…
Я придвинулся поближе.
— Ты что за цирк устроил, Юрьич?
— Не угрожайте! — вскрикнул профессор.