Яник и Шаваш принадлежали к разным поколениям и, что еще важнее, к разным партиям, и Шаваш не раз довольно громко выражал свое мнение о Янике, а Яник не раз довольно громко на примере Шаваша выражал свое сожаление о тех временах, когда проворовавшихся чиновников вешали на всех четырех дворцовых воротах — по четвертинке на каждые.
— Ознакомьтесь, — сказал Яник, протягивая Шавашу белую пластиковую папку.
Шаваш развернул папку и углубился в чтение.
Это был проект строительства гигантского алюминиевого комплекса на востоке империи, в Тас'Салиме, богатом бокситами, но бедном энергией. Проект предусматривал создание глиноземного завода, завода по первичной переработке алюминия, двух электростанций — термоядерной и магнитогидродинамической и еще какого-то заводика по изготовлению композитных сплавов для гравитационных двигателей.
Общая стоимость первой очереди стройки оценивалась в двести миллионов галактических денаров. Компания, понятное дело, была государственной.
Шаваш перевернул последнюю страницу и увидел то, что искал, — генеральным директором компании предполагали назначить Чанакку — внучатого племянника первого министра, человека довольно пустого и развратного, провалившего уже по крайней мере три поручения, и вдобавок фанатичного националиста, что было особенно неприятно космополитичному Шавашу, с его безупречным знанием основных языков Галактики и изысканными костюмами, пошитыми не ближе чем за три тысячи световых лет от Вей.
— Вот, — сказал первый министр, — безусловно важное дело. Пора кончать плестись в хвосте Развитых Миров. Ни у кого нет такого комплекса!
Шаваш подумал про себя, что такие комплексы есть и на Транаре, и в Дакии. Но что верно, то верно: ни у кого не было такого комплекса в государственной собственности.
— Через два года, — сказал первый министр, — мы будем диктовать погоду на рынке космических двигателей! В течение недели ваше министерство должно выделить семьдесят миллионов денаров на приобретение первоочередного оборудования.
— Мы не можем это сделать, — спокойно сказал Шаваш.
— Почему?
— Денег нет. Чиновникам в Чахаре второй год жалованье не платят.
Яник с неодобрением смотрел на заместителя министра финансов. Шаваш был слишком молод. Яник еще помнил те времена, когда слова «денег нет» просто не имели смысла в Вейской империи. Если денег не было, можно было их напечатать. На цену товаров это никак не влияло, потому что цена товара определялась не количеством денег в обращении, а Указом о стоимости товаров, услуг и проступков.
— Господин Шаваш, — спросил Яник, — каково ваше ежемесячное жалованье?
— Триста ишевиков, ваша светлость, — ответил чиновник.
— Это правда, что ваша последняя игрушка, частная космическая яхта класса «Изумруд», стоила четыреста пятьдесят тысяч ишевиков?
— Это был подарок друзей, — улыбнулся чиновник.
— Господин Шаваш, — сказал Яник, — Тас'Салим — важнейшая стройка для нашего государства.
Мы обязаны найти на нее деньги. Или мы займемся вашей яхтой. Вы меня поняли?
— Вполне.
Шаваш вернулся в свой роскошный кабинет искренне расстроенный. Он цыкнул на секретаря, швырнул модный пиджак на спинку стула, бросился в кресло и некоторое время сидел неподвижно. Те, кто поверхностно знал чиновника, были бы уверены, что он раздосадован неприкрытой угрозой, прозвучавшей из уст первого министра: красавица яхта явно кое-кому не давала покоя. Но, как ни странно, видимо, Шаваш был обеспокоен совсем другим. Во всяком случае, в абсолютной тиши кабинета, снабженного дюжиной противоподслушивающих устройств, он позволил себе сжать голову обеими руками и тихо пробормотать:
— Что они делают! Нет, суки, они понимают, что делают, или нет?
После чего включил интерком и распорядился:
— Дарен! Найдите мне Стивена Сигела, и побыстрее.
Стивен Сигел был представитель Объединенного банка Нарена и Лиссы, двадцатого по величине в этом секторе Галактики, и пожаловал на Вею неделю назад в надежде на сотрудничество.
Стивен Сигел объявился в кабинете первого замминистра финансов через два часа.
— Господин Сигел, — сказал Шаваш безо всяких преамбул, — правительство Вей хотело бы срочно занять у вашего банка семьдесят миллионов галактических денаров сроком на шесть месяцев под девятнадцать процентов годовых. Вы согласны?
Стивен Сигел сглотнул. 19% годовых — это был очень жирный кусок. Облигации Федерации приносили 7% годовых. Облигации Земли — 7, 5%. И хотя финансы Вейской империи находились, понятное дело, в куда худшем положении, нежели финансы Земли, его банк нашел бы шестнадцать процентов вполне приемлемой цифрой.
— Да, — сказал Стивен Сигел.
— Прекрасно, — ответил чиновник, — кредитное соглашение будет подписано через час после того, как полпроцента от займа будет лежать у меня на столе. В конверте.
На следующее утро, за час до заседания правительства, первый заместитель министра финансов Шаваш положил на стол первого министра Яника кредитный договор с Объединеным банком Нарена и Лиссы.
— Вот ваши семьдесят миллионов, — сказал он. — Полагаю, что нет смысла включать их в доходы бюджета. Они проходят по внебюджетному фонду содействия развития промышленности.
Повернулся и вышел из кабинета.
«Все-таки удивительно расторопный человек, — растроганно подумал первый министр. — Как это он успел так быстро устроить деньги?» Конечно, первый министр смутно понимал, что существует некая связь между способностью Шаваша быстро доставать галактические кредиты и покупками вещиц вроде частной космической яхты. Но первому министру было приятно думать, что любые деньги, которые Шаваш заработал на этой сделке, бледнеют по сравнению с тем барышом, который получит его внучатый племянник, закупая для своей компании галактическое оборудование у подставных фирм по вдвое завышенной цене.