Рядом с Галаххером я всегда чувствую себя элитной проституткой. А с Итаном я просто Лиса. С ним, вообще, можно ни о чем не думать. И дело не только в сексе, хотя была бы рада, будь оно так. У меня было много мужчин, самых разных. Некоторые мне нравились, других я даже хотела, но никогда не испытывала того, что дарил мне Итан. Мы были ненасытны и не могли остановиться, и в то же время, в каждом соприкосновении наших тел было столько отчаянного стремления согреть друг друга, стать единым целым, получить забвение, которое необходимо каждому из нас, и несколько мгновений абсолютного счастья. Его холостяцкая квартира стала нашим оазисом среди каменных джунглей, крепостью, за стенами которой мы прятались от реального мира, запутавшись в мокрых простынях, забыв обо всем, что происходит снаружи. Я рассказывала ему вещи, которые никто обо мне не знал, хотя Итан больше не был безликим случайным попутчиком. Я понимала, что рискую, но верила, что еще могу остановиться. Он по-прежнему ничего обо мне не знал, кроме имени. Я могла исчезнуть в любой момент. Просто не хотела, не была готова… Я давала себе обещания каждый раз, что не вернусь и возвращалась, нарушая правила, которые когда-то сама установила. Снова и снова. Я так погрузилась в новые чувства, что едва ли думала о том, что испытывает Итан, что он думает обо мне, о том, кто он такой, чем живет, чем дышит. Все это казалось таким неважным, ненужным…
{Я совершала один неверный шаг за другим и верила, что до края пропасти далеко. Но уже парила над бездной….}
***
Спустя почти два месяца моего тайного бурного романа с Итаном, Саймон снова уехал в деловую командировку, сообщив, что моя миссия в «Перриш Трейд» может считаться выполненной. Он узнал все необходимое и уже предпринимал меры, чтобы опередить Перриша и помешать его планам по поглощению крупной корпорации. Я была далека от деловых моментов, но все равно очень нервничала. Мне не терпелось исчезнуть из компании «Перриш Трейд», потому как каждый новый день был сопряжен с риском быть раскрытой и пойманной на шпионаже. Если это случится, то я получу «волчий билет» или даже судимость, о моральной стороне вопроса, вообще, молчу. Мне плевать, что подумают офисные работники, да и сам генеральный директор — воровать мне не впервой, но вот судебные тяжбы меня пугают. Договора о неразглашении коммерческой тайны подписывают все сотрудники в любой организации. Поэтому юристы «Перриш Трейд» имеют полное право, в случае раскрытия моих преступлений, подать на меня в суд. Это перечеркнет все мои планы на будущее. Если прошлые грешки Саймону удалось скрыть из моей биографии, то в этот раз мне ничто не поможет. Галлахер считает, что я зря волнуюсь, и мне, вообще, не придется работать, пока я с ним. ПОКА — это ключевое слово.
— Детка, таким, как ты, не нужно думать. И, тем более, пытаться строить карьеру. Это не для тебя. Ты хороша совершенно в иной области. Знаешь в какой? В горизонтальной, — со смехом обычно говорит он мне, когда я заикалаюсь о своем профессиональном будущем.
Его логика мне не понятна, он же сам четыре года платил за мое образование. Я получила диплом юриста, но моей заслуги в этом особой не было. Почти все сессии оплачивал Саймон, а я изредка появлялась на занятиях, потому как Саймон постоянно требовал меня к себе, точнее, сам приезжал ко мне в любую свободную минуту, возил по нескольку раз в год в отпуск на разные острова, где можно провести время уединенно и без лишних любопытных глаз. Эти поездки не приносили мне особого удовольствия — двадцать четыре часа наедине с Саймоном были для меня каторгой.
— Зачем тебе работать, Лиса? Я — твоя работа, и пока ты справляешься, — смеялся он над моими амбициозными планами. — Ну какой из тебя юрист? У тебя в голове только дорогие шмотки и салоны красоты.
— Когда-нибудь мне исполнится тридцать, и ты найдешь себе «работницу» помоложе, — с сарказмом отвечала я.
— Это случится гораздо раньше, милая. Но я пристрою тебя, не переживай. Всегда найдутся пятидесятилетние обеспеченные мужчины, которым понравятся твои особые навыки.
От подобных слов и рассуждений меня бросало в дрожь. Перспектива быть переходящим знаменем, товаром, который перепродают и покупают, приводит меня в ужас. Но я не знаю, как исправить ситуацию. Галлахер полностью меня контролирует, за исключением одной маленькой тайны, у которой великолепное мускулистое тело и самые зеленые в мире глаза.
Несмотря на то, что Галлахер получил от меня всю необходимую от меня информацию, он велел мне не увольняться до окончания сделки, чтобы быть в курсе ситуации изнутри. Я продолжаю ходить на ненавистную работу, общаться с Ритой и страдать от того, что приходится носить неудобную офисную одежду, выбранную так, чтобы никто не увидел моих татуировок.
Воспользовавшись отъездом Саймона, я договорилась встретиться с Итаном в среду вечером, как всегда у него. По голосу я не поняла он рад или нет тому, что мы увидимся раньше пятницы, но мне показалось, что Итан несколько растерялся. И я впервые задумалась о том, есть у него кто-то или нет? В квартире следов другой девушки я никогда не находила, но он мог тщательно готовиться к моему приходу. Мысль о наличии подружки у Итана неприятно холодила кровь, но мне ли ревновать его, имея в наличии постоянного любовника в лице Галлахера.
Я с трудом заставила себя отбросить неприятные мысли и считала минуты до конца рабочего дня. Перед выходом, я снова ему позвонила и предложила поужинать где-нибудь, на что получила вежливый отказ:
— Лиса, я уже заказал ужин. В другой раз.
Я не придала этому особого значения, хотя мысль о том, что наши встречи носят исключительно сексуальный характер и проходят только в его квартире, не раз посещала меня, оставляя неприятный осадок. Может быть, он женат? Так же как Саймон, а квартиру использует для встреч с девушками, вроде меня?
В любом случае, выяснять правду я не собиралась. Попытка перевести наши отношения в другую плоскость разрушительна. Надо быть полной дурой, чтобы позволить зайти нам так далеко. Никаких чувств и привязанностей, но как быть, если чувства уже есть?
Я приехала к нему так быстро, как смогла, и чуть не задохнулась от переизбытка адреналина и возбуждения в крови, когда увидела его в одних спортивных брюках, взлохмаченного и загадочно-задумчивого. Он чувственно улыбнулся мне, затаскивая в квартиру и без лишних разговоров сразу повел в спальню, снимая по пути мой пиджак, блузку, бросая в сторону сумочку.
Я щелкнула выключателем, запомнив, что он предпочитает заниматься сексом при ярком освещении, но Итан перехватил мое запястье, прижимая к своим губам, провел вниз по его рельефной груди, опустил за резинку своих брюк, позволяя мне ощутить его приподнятое настроение.
— Не нужно света, Лиса. Эта ночь будет только для нас двоих, — едва слышно прошептал он, касаясь губами мочки моего уха, обхватил ладонями мою задницу прижимая к своему напряженному телу. Его губы смяли мои, и я застонала, когда его язык алчно принялся толкаться в мой рот. И все вопросы, которые я задавала по дороге сюда, мгновенно испарились, рассеялись за туманом безудержной похоти, превратившись в ничтожный и ненужный дым. Реальный мир не имеет для нас значение. Мы встречаемся, чтобы забыть о том, что происходит снаружи и раствориться в страсти, которой нет предела, и нет места пресыщению и усталости. Я бы хотела найти в себе силы и остановиться...
Однажды мне придется сделать это. Я впиваюсь ногтями в его спину, выгибаясь дугой под сильным телом Итана, мои губы оставляют следы на его шее, но на этот раз преднамеренно. Если у него кто-то есть, я хочу, чтобы она знала — я существую, и иногда он мой. Мне хочется плакать, когда мы одновременно достигаем ослепительно финала, и я слышу его глухой крик, ощущаю судорогу удовольствия, проходящую по мощному мужскому телу. Я прижимаюсь к нему и обнимаю так, как никогда не делала раньше. Я целую его в губы совершая еще одно преступление: