— Хватит, — он уклоняется от детской ручки, целящейся в лицо. — Эллиот!
— Пап!
Пап….
Он вздрагивает. Всё равно непривычно. Интересно, сколько пройдёт ещё времени, прежде, чем он привыкнет к роли отца? Он чувствует себя, не в своей тарелке, а Санса ещё и издевается над ним. Кстати, сколько прошло времени? Бросив взгляд на часы, он стонет. Всего сорок минут?! Эллиот цепляется за циферблат часов и тянет на себя. Так, ладно, по крайней мере, у сына неплохой вкус. Такой же, как и у него. Он снимает часы, протягивая их Эллиоту. Тот с радостью принимается крутить их и даже кусает. Он не выдерживает и начинает смеяться.
— Ты хочешь есть? — Эллиот снова пытается засунуть в рот часы, но он не даёт ему этого сделать. — Я так понимаю, что это значит «да».
Чёрт! Ну и подстава! Он судорожно пытается вспомнить, чем Санса обычно кормит сына, но ничего не выходит. Вытащив из кармана телефон, он заносит палец над экраном, но тут же передумывает. Если он ей напишет, то она засмеёт его. Он хмурится, оглядывая Эллиота. Ладно, можно попробовать найти что-нибудь на кухне.
— Может быть, ты подашь мне какой-нибудь знак, — бормочет он, усаживая Эллиота в стульчик. — М?
Нет, это бесполезно. Господи, ну почему так сложно?! Он сжимает голову руками, оглядывая кухню. Что это? На шкафчике. Записка? Он срывает липкий стикер, вчитываясь в аккуратный почерк.
-Дай угадаю, ты уже сходишь с ума? Ужин в холодильнике, просто разогрей-
— Просто разогрей, — бубнит он себе под нос, оборачиваясь к Эллиоту. — Никогда не женись, слышишь? — Серо-зелёные глаза с любопытством обращаются к нему. — Это необратимая катастрофа.
Эллиот отвлекается, подхватывая в руки очередную игрушку. Ладно, посмотрит, что там оставила Санса. Он открывает холодильник, скользя взглядом по полкам. М-м-м, снова контейнеры, как и несколько лет назад, когда он жил один. Он берёт баночку с зелёной крышкой, разглядывая её. Какая-то хрень или…овощи. В другом контейнере — кусочек рыбы. Кажется, это то, что нужно. Он закатывает глаза, принимаясь возиться со всем этим. Господи, какой ужас. С губ срывается стон. Не к этому он шёл всю жизнь. Ох, не к этому.
— Не, — уклоняется Эллиот, когда он ставит перед ним тарелку. — Нет.
Мать твою…. И даже крикнуть нельзя. Он устало проводит рукой по лицу, пытаясь унять раздражение.
— Эллиот, — вкрадчиво произносит он, смотря на сына. — Ешь.
— Нет.
Серо-зелёные глаза вспыхивают, изучая его. Петир усмехается. Маленький хулиган. Он придвигает стул, усаживаясь напротив сына. Ладно, стоит признать, что он прикольный. Он с гордостью оглядывает Эллиота, отмечая про себя, что тот с каждым днём становится всё больше похожим на него. От Сансы только медный оттенок волос, грозящий с возрастом потемнеть. Парень наделает много шума. Чего только стоит охота, устроенная репортёрами за ними сразу после рождения Эллиота. Ему пришлось постараться, чтобы оградить от всего этого Сансу, но один журнал всё-таки извернулся, и фотки с их отдыха в Сиэтле моментально разлетелись. Он вспоминает шипящий голос Неда в трубке. Этот глупец действительно надеялся, что они с Сансой всего лишь шутят. Хотя он сам долгое время надеялся, что Санса рассмеётся ему в лицо и скажет, что все эти тесты — розыгрыш. Но этого не произошло. Он вздыхает и, подперев пальцами подбородок, подхватывает вилку. Эллиот отрицательно качает головой.
— Нет.
— Хватит! — взрывается он, моментально жалея об этом. Глаза сына испугано округляются и он начинает плакать. — Господи, Эллиот….
Он подхватывает его на руки, пытаясь успокоить, но тот упорно продолжает реветь. Ему приходится потратить пятнадцать минут, прежде чем Эллиот замолкает. При одном только взгляде на заплаканное лицо, внутри что-то подозрительно сжимается.
Какой же он идиот.
— Прости, — бормочет он, прижимая сына к себе. — Я не хотел.
— Папа….
— Да? — он стирает ему пальцем дорожки от слёз. — Давай ты поешь, а потом мы снова поиграем, хорошо?
— Огучик.
— Ну-у, почти, — он возвращает сына в стульчик и усаживается напротив, подхватывая вилку. — Давай.
— Я сам.
Петир удивлённо вскидывает брови. Эллиот берёт вилку и неумело начинает есть, размазывая половину овощей на своём лице. Господи, это так смешно. Он прикусывает губу, пытаясь не рассмеяться, и тянется за телефоном. Быстро сфотографировав Эллиота, он убирает мобильник и цепенеет, ожидая, когда тот доест.
— Всё, — он с сомнением оглядывает остатки овощей. — Не буду.
— Ладно, — глаза Эллиота радостно вспыхивают. — Пойдём, тебя надо умыть. — Он берёт сына на руки и подходит к раковине, умывая его. Эллиот взвизгивает, когда он аккуратно брызгает на него водой и тоже тянется к струе. Набрав в ладошку воды, он брызгает его в ответ. Петир не выдерживает и начинает хохотать. — Да, без ответа ты никого не оставишь. Ну, что теперь?
— Машинки.
— Хорошо, — он ставит сына на пол, придерживая его за руку. — Веди.
Эллиот моментально устремляется к лестнице. Придерживая и помогая ему взобраться, он пытается представить себя со стороны. Чёрт, стоит только кому-нибудь увидеть его в таком разобранном виде, как от его грозной репутации не останется ни следа. Хватит с него того, что уже несколько раз он гулял с коляской в Центральном парке.
Санса просто издевается над ним. В его планы никак это не входило, а теперь…. Он тяжело вздыхает, толкая дверь в детскую. Теперь ему приходится заниматься тем, чем он не собирался. Усевшись на корточки, он берёт из рук Эллиота какую-то игрушку и вертит её в руках. Эллиот смотрит на него, нахмурившись, а затем забирает игрушку назад и нажимает. Раздаётся музыка из какого-то мультика. Он вскидывает брови, смотря на сына.
— Вот так, — радостно говорит Эллиот и протягивает ему очередную игрушку. — И ты.
Он нажимает и протягивает верещащую игрушку сыну. Тот радостно вскрикивает и, собрав всё, что видит, пытается залезть на кровать. Петир усмехается, следя за его безуспешными попытками. Эллиот рассерженно пыхтит, пытаясь забраться, но у него ничего не выходит. Он начинает смеяться и, наклонившись, подталкивает сына, помогая ему взобраться на кровать.
— Какой же ты смешной, — бормочет он, усаживаясь рядом.
Эллиот даже не обращает на него внимание. Полностью увлечённый своими игрушками, он ползает по кровати, играя. Петир выдыхает и, сдвинувшись на край, ложится, подкладывая руку под голову. Взгляд скользит по детской — шкафчик, полки с детскими книжками, игрушки, маленький телевизор. В углу — детская кроватка. На стене — маленькие тусклые светильники. Он хмурится, пытаясь вспомнить, как раньше выглядела эта комната. Кажется, стояла только кровать и пара прикроватных тумбочек.
— Пап, — он поворачивает голову. Эллиот с интересом оглядывает его. — Играй. — Сын протягивает ему мягкого медведя. — Давай.
— Тебе бы поспать, — бормочет он, оглядывая лицо сына. — Ложись. — Он протягивает Эллиоту руку.
— А ты?
— И я.
Эллиот оглядывает его и, сдвинув в сторону игрушки, подползает к нему. Ему приходится вытянуть руку, чтобы дать сыну устроиться рядом. Губ касается улыбка, когда Эллиот укладывается к нему на руку и поворачивается, разглядывая его. Петир проводит рукой по его волосам, слегка ероша. Что ж, вроде бы всё не так уж и плохо.
Ему просто нужно привыкнуть.
***
Он просыпается от какого-то шороха. Открыв глаза, он часто моргает, пытаясь привыкнуть к темноте и разглядеть тень.
— Который….
— Ш-ш-ш, — шипит Санса. Она наклоняется к нему, протягивая руки. — Не разбуди.
Господи, Эллиот! Он поворачивает голову, замечая сына. Лежит рядом с ним и спит. Пользуясь темнотой, он улыбается. Ему удалось сделать то, на что Санса и не рассчитывала. Подхватив Эллиота, она прижимает его к себе на пару секунд, а затем укладывает в кроватку, накрывая. Петир встаёт, потягиваясь, и выходит из комнаты. Бросив взгляд на часы, он замирает. Пиздец! Час ночи. Санса уезжала в семь. Он резко оборачивается, когда она появляется в коридоре и оглядывает её с ног до головы.