— Мам, вот ты сейчас серьёзно, да? — суровый взгляд матери скорее раздражает, чем стыдит. — Я виновата в том, что из двух зол выбрала меньшую?
— Меньшую?! Господи, Санса, ты даже не представляешь, что собой представляет Петир!
Ей так хочется возразить и добавить, что она всё прекрасно знает и, возможно, даже больше, чем кто-либо другой. Только вот он, по крайней мере, проявляет хоть какое-то чувство беспокойства по сравнению со всеми остальными.
— Мам, наш брак — фикция. Мы с ним практически не видимся и спим по разным спальням, — она, морщась, вздыхает, всем своим видом показывая отвращение. Господи, если бы мама знала всю правду, то её бы хватил удар.
— Хорошо, — она выдыхает. — Санса, мы с отцом настаиваем, чтобы ты поговорила с Джоффри. Его семья — наши почётные гости в этом году. Нам бы хотелось, чтобы ты объяснилась перед ним, мальчик так переживал!
— Я…что? — чёрт побери, этого просто не может быть! Её родители живут в какой-то своей сказке. Она обводит взглядом улицу и согласно кивает, представляя его реакцию. — Хорошо, мам. Я обещаю.
***
Лотор высаживает её у отеля. Он на удивление неразговорчив в этот раз и причиной всему строгий приказ босса. Видимо, ему действительно влетело из-за неё. Она с сожалением смотрит на отъезжающий джип и спешит в отель, чувствуя себя не в своей тарелке. Разговор с мамой оставил после себя неприятный осадок. Поговорить с Джоффри, она чуть ли не смеётся. Господи, откуда у родителей такие идеи?
Она выскальзывает из лифта и направляется к номеру, пытаясь подготовить себя к атаке, которую он обязательно начнёт, стоит ей переступить порог. Если им удастся сегодня урегулировать всё мирно, то она даже попробует порадовать его чем-нибудь. Например, купит ему ещё один галстук. Она прикусывает губу и проскальзывает внутрь, сразу понимая, что его нет. Двуспальная кровать заправлена, вещи лежат на местах, а его самого нет. Она удивлённо озирается, ожидая, что он выскочит из ванны, но этого не происходит.
Странно.
Почему ей так неприятно? Хочется закрыть глаза, а открыв их, увидеть его, сидящим напротив. Он, конечно, специфичен и немного того, но ей с трудом верится в то, что о нём поведала мама. Здесь попахивает какими-то непонятными старыми тайнами, которые скрываются от неё ото всех и сразу. Только вот почему-то, она уверена, что его вины практически нет. Был влюблён в маму с детства? Допустим, она видела детские фотографии родителей и мама там действительно красотка. Не смог смириться и решил по старой рыцарской традиции добиться её? Всё может быть, только вот мама то тоже хороша. Не смогла с ним нормально всё обсудить, тем более, он был практически ребёнок по сравнению с ней. Сколько там ему тогда было? Пятнадцать? Неудивительно, что брат отца наградил его тем жутким шрамом. Но вот всё остальное… Она недоверчиво покачивает головой, понимая, что это бред. Если бы только у них были более спокойные, более доверительные отношения, то возможно, она бы решилась задать ему кучу вопросов в надежде узнать правду, а так…
— Вернулась?
— Вот чёрт! — от неожиданности она подпрыгивает и оборачивается в сторону двери.
Губы сжаты до невозможности, лоб нахмурен, а глаза на удивление спокойны. Он закрывает дверь и подходит к ней, стягивая на ходу рубашку. Глазам снова выпадает честь лицезреть его шрам, что они и делают, задерживаясь чуть дольше положенного.
— Где ты был? — его запах начинает одурманивать. Она прикрывает глаза, чувствуя, как еловые нотки покалывают её кожу, тут же охлаждая перечной мятой. Он огибает диван и садится напротив. — Гулял?
— Гулял? Да, наверное, так будет правильней.
Она непонимающе хлопает глазами, пытаясь понять, что он имеет в виду. Его губ касается мимолётная улыбка, вгоняя её ещё в больший ступор, чем прежде. Гулял? Она обводит его взглядом, пытаясь понять, что не так. Он не пьян, он не зол, но что-то не так. Его пальцы мнут хлопковую ткань, то расправляя, то сминая. Она присматривается к его рукам. Что это? На ткани. Между пальцев просвечивает что-то яркое, похожее на…
— Мне нужно принять душ, — обыденным тоном произносит он, вставая.
— Это не смешно.
— Не понимаю, о чём ты?
Она вскакивает слишком резко и тянется к нему, вырывая из рук рубашку. Как же она сразу не заметила! Приглушённый, розоватый тон помады. Он удивлённо вскидывает брови, следя за ней. Их взгляды встречаются, и ей приходится ухватиться за спинку дивана, чтобы выдержать его насмешку.
— Ни о чём, — она комкает рубашку и бросает в него. Кажется, что он расстроен тем, что она не устраивает никаких сцен.
Он пожимает плечами и скрывается в ванной, даже не оборачиваясь. Ей хочется устроить истерику, кричать на него так же, как и он на неё тогда, но что-то останавливает её. Пытаясь оправиться от шока, она забирается в кровать, стаскивая с себя кеды. Ей вдруг становится противно, когда она понимает, что спать им придётся вдвоём.
Проходит не больше пятнадцати минут, когда он возвращается в спальню. До ушей долетают щелчки клавиатуры на его телефоне. Он спокоен, хладнокровен и ведёт себя как обычно. От него даже на расстоянии веет холодом, и она залезает с головой под одеяло, чувствуя себя полной идиоткой.
— Ты обижена?
Обижена? Нет! Она зла, безумно зла, но не признается в этом ни за что на свете. Он наверняка закатывает глаза, по крайней мере, ей так кажется и забирается в кровать.
— Знаешь, мы можем попробовать с тобой поговорить, — она не верит своим ушам. — Ну, так, как это обычно делают муж с женой.
Она высовывается из-под одеяла, сразу же встречаясь с его смеющимся взглядом. Класс, он ещё и смеётся над ней. Ей приходится ущипнуть себя за ногу, чтобы попытаться сдержать слёзы готовые вот-вот выступить на глазах. От его глаз ничего не ускользает. Полусогнутыми пальцами он проводит по щеке. Она стряхивает его руку, злобно шипя:
— Не трогай меня.
Несколько секунд он просто смотрит, расплываясь в какой-то нереальной улыбке, а затем хватает её, сгребая в охапку и целует.
— Я просто пошутил, — бормочет он, прерывая сладкую пытку. — Просто пошутил.
— Отвали, — она пытается отбиваться, но он лишь сильнее сжимает её.
— Перестань, — он запускает руку в карман брюк и достаёт оттуда помаду. Её помаду. — Так может, быть мы всё же поговорим?
— Ага, поговорим, — произносит она, пытаясь скрыть ликование. — Обязательно поговорим через три года. — Его лицо моментально мрачнеет. — В суде.
========== 16 ==========
Он чувствует на себе все эти взгляды и лишь усмехается, наслаждаясь своим положением. Старые и новые лица, молодые девчонки и нагловатого вида парни провожают его взглядом из угла в угол, перешёптываясь и кивая друг другу головой. Как жаль, что их мнение не значат для него ровным счётом ничего. Ему даже льстит такое внимание к себе и к их паре. Ах, какие у них были глаза, когда она вошла в зал рука об руку с ним. С какой жадностью на неё смотрели её старые знакомые. С какой завистью перешёптывались некоторые из её подруг, когда она проходила мимо них.
До него даже сквозь музыку долетает её радостный смех. Он улыбается уголками рта, пытаясь разглядеть её среди расфуфыренных гостей. Все они одеты слишком броско. Никакого стиля. Но вот она… Он замечает её стройную фигуру и прикусывает губу. В кремовом платье, на пятидюймовых шпильках, она невероятно прекрасна. Ему нравится, как на её шее переливается его подарок — кулон из платины с бриллиантом. А больше всего ему нравится вспоминать о том, как он помогал ей надевать его. Её взгляд до сих пор цепляется за его внутренности, переворачивая всё вверх дном.
— Так это он её муж? — краем глаза он замечает её младшую сестру и недовольно кривится от её наглого взгляда. — Мда, сестрёнка вляпалась.
Еще как! Хочется добавить ему, но он лишь сдержанно улыбается, рассматривая её платье и косуху. Неду лучше следить за ней, чем за Сансой. Не ровен час, как младшая Старк осчастливит их пополнением. Интересно, что тогда будет говорить Кэт?