Коротко кивнув головой, он чётким шагом скрывается в потоке людей, оставляя их наедине. Она слегка расслабляется, поднимая взгляд на Джона. С тёмными кругами под глазами и лёгкой щетиной, он выглядит старше своего возраста. Непослушные тёмные волосы топорщатся из-под фуражки, и она в очередной раз ловит себя на мысли, что он похож на чёрного пуделя. Радость от встречи прошла, сменившись в очередной раз неловким молчанием. Несколько минут они стоят в тишине, смотря друг на друга, а затем разражаются смехом.
— Чёрт, с ума сойти, — утирая слёзы, произносит он. — Так какими судьбами?
— Как жена декабриста из России, — с улыбкой произносит она. — Приехала сюда вслед за мужем.
— Значит, я не ошибся, — серьёзно говорит он. — Тебя можно поздравить миссис…
— Бейлиш, — его глаза расширяются. — Миссис Бейлиш.
Джон хмурится. Брови сурово сдвигаются у переносицы, придавая ему зловещее выражение лица. Она смотрит на него, пытаясь сдержать себя от желания пуститься бежать. Серые глаза сверкают, пока он думает над чем-то. Она ёжится, ощущая, как он напрягся.
— Ты замужем за Мизинцем? — выплюнув, интересуется он. — Давно?
— Мизинец? Откуда ты…
— Да его все знают, Санса, — с грустной усмешкой произносит он. — Просто… Господи, как отец согласился?
— У него не было выбора, — разозлившись, произносит она. Мизинец? Она поджимает губы, пытаясь сдержать себя от грубости. — Отец хотел выдать меня замуж за Джоффри. — Джон ошарашенно открывает рот. — А я предпочла человека, который всего лишь известен своими борделями и суровой тактикой ведения бизнеса.
— Так ты знаешь? — в его голосе удивлённые нотки. — Санса, он не только…
— Джон, пожалуйста, я не хочу больше ничего об этом слышать, хорошо? — глубоко вздохнув, она встряхивает головой. — Надеюсь, ты поймёшь.
— По крайней мере, постараюсь, — произносит он, но она знает, что это неправда. — Как ты смотришь на то, чтобы встретиться на днях и посидеть где-нибудь?
— М-м-м, — тянет она, прикидывая свои планы. Ничего. — Слушай, а я только за!
— Отлично! Дашь телефон? Я позвоню тебе.
— Конечно, — он быстро записывает номер. — Буду ждать.
Джон кивает, провожая её спину тяжёлым взглядом. Она прикусывает губу, зная, что он не увидит её и слишком медленно бредёт к машине.
— Санса! — обернувшись, она встречается с его настороженным взглядом. — Просто будь с ним осторожна.
С этими словами, он удаляется.
Комментарий к 28
Кто-то будет в ярости)
========== 29 ==========
Солнце нещадно печёт, преследуя его по пятам, пока он идёт по дорожке к дому. Ему приходится петлять, то и дело, пригибаясь и пытаясь не задеть цветущие кусты, тянущие к нему свои цепкие ветви. Пот чуть ли не ручьём бежит по его лицу, и он в очередной раз раздражённо проводит рукой по лбу, стирая солёные капли. Открывая на ходу бутылку с водой, он выливает содержимое на себя, уже не заботясь о том, как будет выглядеть. Буквально на несколько секунд ему становится легче, а затем солнце с новой силой принимается за своё. С ума сойти! Как здесь можно жить? Брюки прилипают, немного сковывая действия. Какие к чёрту костюмы? Он сходит с ума от всего этого. Всего лишь три дня, а он весь красный, как рак. Кожа горит и ему даже кажется, что у него поднялась температура. Он готов отдать всё на свете, лишь бы окунуться в бассейн, виднеющийся сквозь кусты роз.
До ушей долетает женский смех, сменяющийся громким мужским гоготом. Вот говнюк. Развлекается, заставляя его мотаться сюда по самой жаре. Он чуть ли не скрипит зубами, представляя довольное лицо Мартелла. Вот уж повезло познакомиться с подонком. Удивительно, что он ещё никого на него не натравил и не попытался отравить за вчерашним ужином. Чувствуя себя немного не в своей тарелке, он приближается к шатру, быстро обегая взглядом полуобнажённую женщину. Ещё одна любовница?
— А, Мизинец, — развязно тянет грубоватый голос, и он оборачивается. — Снова будешь рассказывать мне свои сказки?
— Нет, — с усмешкой произносит он, слыша за спиной перешёптывание. — Мне нужен ответ, Мартелл. — Чёрные глаза впиваются в него. — Я не намерен задерживаться здесь.
— Эллария, оставь нас, — за спиной раздаётся недовольный вздох. — Живо!
Губ касается аккуратная улыбка. Он прикрывает глаза, мысленно успокаивая себя. Несколько минут они стоят в тишине, наблюдая за неспешно удаляющейся женской фигурой. Наконец, убедившись, что их никто не услышит, они садятся за стол. Тень, неужели. Он расслабленно выдыхает, впервые позволяя себе насладиться красотой виллы. Несколько тысяч акров и один хозяин, держащий в страхе всю Мексику.
— Пей, — произносит Мартелл, наполняя фужеры. — Самый лучший виноград с моей плантации.
— Не сомневаюсь, — он аккуратно делает глоток, внимательно следя за Оберином. — Итак?
— Итак? — усмехается Мартелл. — Какие же вы все американцы шустрые.
— Я из Ирландии, — Оберин салютует ему фужером. — Как и моя жена.
Тонкие выгнутые брови взлетают вверх, выдавая его удивление. Вечно угрюмое лицо разглаживается. Он выглядит достаточно безобидно, если бы не его чёрные глаза, продолжающие резко впиваться в него раз за разом. Он слегка ёжится. Это похоже на бросок кобры. Чёртовой, королевской кобры.
— Женат? — с усмешкой в голосе интересуется Мартелл. — Так эта дешёвая побрякушка на твоём пальце не для красоты?
— Нет, — резко произносит он, больше не сдерживая себя.
— Ну-ну. И кто же эта несчастная?
— Мартелл, — поддавшись вперёд, шипит он. — Не смей.
— Ну наконец-то! Теперь я узнаю тебя, — лениво тянет Оберин. — А то все эти твои маски порядком надоели. Так на ком ты женат?
— Санса, в девичестве Старк, — изо рта собеседника раздаётся удивлённый возглас. — Дочка Неда Старка.
— Этого твердолобого? — он кивает. — Меня редко удаётся удивить, но у тебя это получилось. Признайся, долго унижался и уговаривал его отдать свою дочь?
— Он здесь не причём, — раздражённо огрызается он. — Наши отношения касаются только меня и моей жены.
— Х-м-м, — мычит Мартелл. — Теперь я понимаю, почему ты так сильно хочешь, чтобы я изъявил желание спонсировать Старка. Скажи, зачем тебе это?
— Хочу обеспечить мою жену, — отрывисто произносит он. — Видишь ли, некоторые люди до сих пор придерживаются иерархии сын-отец, предпочитая избавляться от дочерей посредством выгодного брака.
— Ну, в таком случае, твоя жена не бедствует, — самодовольно усмехается Оберин. — Давай так, ты можешь рассказывать свои красивые легенды, кому угодно, но не мне. Я знаю, как ты паразитируешь на компаниях, сминая и поглощая их. Мне только интересно, зачем тебе компания Старка?
— Для коллекции, — сквозь зубы процеживает он.
— Коллекции… — тянет он своим гулким голосом. — А что поимею с этого я?
— Ты хочешь расширить свой рынок. Пытаешься пробираться в Штаты, но бумажная волокита и местные предприниматели душат тебя, — Мартелл грозно сверкает глазами. — Я могу помочь тебе. Надавить на нескольких конгрессменов, заставить открыть для тебя все двери. Поставлять вина в лучшие клубы и рестораны. Согласись, заманчивая идея?
— Мне нужно подумать, — вставая, бросает он, показывая, что их разговор окончен. — Я свяжусь со Старком и приглашу его. — Он еле сдерживает торжествующую улыбку, понимая, что попал в яблочко. — И тебя я приглашаю. — С усмешкой произносит он. — И жену свою прихвати.
— Конечно.
***
Войдя в номер, он сразу же направляется в душ, стягивая с себя липкую одежду. Холодные капли моментально обволакивают его, постепенно успокаивая ноющую кожу. Уперев руки в стенку кабинки, он утыкается в них лицом, пытаясь успокоиться. Перед глазами всё ещё висит улыбка, отражающаяся в чёрных глазах. Грёбанный Мартелл. Подумает он, как же. Пять лет пытается безрезультатно завоевать рынки. Неудивительно, что ему это не удаётся. С его-то манерой вести переговоры. Интересно, как он будет обрабатывать упрямого Старка?
Всё еще прокручивая их разговор, он выходит из душа, ступая босыми ногами по бамбуковому полу и оставляя на нём мокрые следы. Кондиционер, выставленный им на самый минимум, ворвался тихим урчанием в мысли. Интересно, что делает сейчас она? Для сна ещё слишком рано. Наверняка, гоняет по улицам, пытаясь разогнать машину. Вчера, она почти полтора часа жаловалась ему на пробку, в которой потратила почти два часа. Слушая её недовольный звонкий голос, он позволил себе по-настоящему улыбнуться, понимая, что она не увидит его. Увидев своё улыбающееся отражение в зеркале, он долго пытался прийти в себя, пытаясь перестать рисовать перед глазами её образ.