– Что вы ещё можете добавить по существу? – спросил судья, стремясь разрядить обстановку.
– К сожалению, – продолжил математик свой монолог, – фрау Вельзер слишком дорожила репутацией гимназии и стремилась замести все проблемы под ковёр. Потому у нас с ней были не всегда хорошие отношения. К сожалению, мой худший прогноз снова оправдался, – последнее он добавил уже с нотками скорби.
Судья разрешил свидетелю сесть. Так прошёл ещё один день заседания. Я уже готовилась слушать прения сторон и приговор. И в этот момент случилось то, что никак не входило в мои планы: новый свидетель. Причём это был не кто-нибудь, а Ненад. Я и ждала, и боялась одновременно встречи с ним, и когда хорват прошёл за кафедру, я осторожно взглянула на него. Тот, однако, и не посмотрел в мою сторону, но я чувствовала, что он явно напряжён. Я-то его не выдала, но вот потерпевшие явно успели сложить два и два. «Кого-то точно захотят линчевать», – горестно усмехнулась я, готовясь слушать его показания.
Господи, зачем они его вызвали? От его показаний у меня больно защемило сердце: Ненад усиленно переводил стрелки на меня, забывая, правда, о том, что он охотно и с удовольствием показывал нам сомнительный мастер-класс.
– Я вообще разве что дымовые шашки мог показать, – сказал хорват. – А она вертелась около меня, да всё о каком-то фейерверке несла чушь. Вот, для чего ей бомба-то нужна была! Знал бы, сразу в полицию сдал.
– Подождите, свидетель, – вступил в спор адвокат с не свойственной ему ранее решимостью. – Свидетели указали, что вы и ваши друзья Иво Дреновац и Марко Ловрич постоянно запускали фейерверки и рассказывали о том, как собрать взрывчатку. Было такое?
– Это всё грязная клевета! – Ненад уже потерял самообладание. – Я ничего такого не рассказывал!
«Говорит, а у самого зубы во рту постукивают», – зло думала я, – «футы-нуты! Какая невинность выискалась!»
В зале поднялся настоящий гул – потерпевшие что-то бессвязное кричали в адрес Ненада, а Сара яростно отбивалась от обвинений, а уж вместе с Боженой они могли запросто всю толпу перекричать. Напрасно судья призывал к порядку – разгорячённую толпу, готовую линчевать и Ненада вместе со мной, уже вряд ли можно было усмирить словами. В зал ворвались конвойные.
А у меня от шума закружилась голова. Я почувствовала, как меня начинает мутить, а сердце стучало всё громче и быстрее. Кончики пальцев холодели, в голове как будто засвистел настоящий вихрь. «Ой, мамочки… – думала я. – Только бы не грохнуться»… Уцепившись за прутья решётки, я попробовала встать и выровнять дыхание. Но всё было тщетно. Я чувствовала, как мой разум заполняет туман, и в следующий момент я без чувств рухнула на пол.
Я очнулась в маленькой комнатке, которая предваряла вход в зал суда. Лежала я на четырёх сдвинутых вместе стульях. Первое, на что упал мой взгляд – был мой собственный белый живот, неправдоподобно выпятившийся небольшой горкой. В попытках привести меня в чувство расстегнули платье. Вид этого белого большого живота был для меня отвратителен. Я наклонила голову, и меня вырвало.
– Ты что ж, свинья, делаешь? – с глубоким возмущением закричала какая-то женщина в строгом сером платье, наверное, служащая полиции, – была б моя воля, я бы тебя придушила ещё до суда! А с тобой тут возятся, панькаются, только нервы несчастным родителям мотают по второму разу! А ну, вставай сейчас же!
Я приподнялась на стульях и постаралась непослушными пальцами застегнуть своё платье. Женщина высунула голову в коридор и что-то прокричала. Вскоре из коридора принесли ведро с водой и поломойную тряпку. Женщина сунула мне всё это под нос и приказала:
– А ну, убирай быстро за собой!
Как смогла, я убрала рвоту, после чего опустилась на пол и положила голову на стулья. Меня опять мутило, кружилась голова. Не потерять сознание помогала всего лишь ненависть к Ненаду.
Вот уж правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Как я плохо разбиралась в людях… Тот, ради кого я была готова отдать жизнь, оказался обычным подлецом. А тот, кого я ненавидела (математик Бекермайер), оказался единственным, кто отнёсся ко мне, по крайней мере, объективно, не считая дурочки Инги, которая не поленилась притащиться в суд со своим грудным ребёнком.
В дверь вошли двое конвойных, взяли меня под локти и поставили на ноги. Заседание суда возобновилось. Я думала, что не переживу этот день. После обеда начались прения сторон. Прыщавый адвокат что-то блеял, упирая на то, что и в детстве я проявляла странности, была нелюдимой, агрессивной, что было абсолютной неправдой. Юнец хотел свести всё к тому, что мои родители проглядели во мне психическое заболевание. Полная чушь. Хотя… Я сама в последние месяцы часто думала, нормальна ли я?.. Пыталась представить на своём месте свою мать или одну из одноклассниц… И не могла. Может быть, я действительно «монстр», «чудовище», почему это всё случилось именно со мной?