– И что она ответила?
Калиста смотрит на экран, ее нижняя губа подрагивает. Из моих колонок доносится только шипение радиатора.
– Она сказала, что я не понимаю, поскольку у меня нет парня, – и слезы ручьем полились по щекам Калисты. Она прячет лицо в коленях, пытаясь успокоиться.
Я сжимаю губы. Мне приходится напоминать себе оставаться сильной для клиентов. Она может расклеиться, но я обязана вести себя профессионально. От расстройства кровь приливает к моим щекам, окрашивая их в тот же оттенок, что и мантия выпускника, которую я ношу.
Калиста продолжает:
– Я думаю, если Дерек продолжит вести себя подобным образом, то она перестанет общаться со своими друзьями, но самое главное она перестанет общаться со мной.
Моя маска енота скрывает приподнятые брови. Бари и Калиста были очень близки с начальной школы. Однажды девочки пытались убедить своих одноклассников, что они кузины (и я поверила). Мне казалось, что у них одна из тех сверхпрочных дружеских уз, которые смогут пережить даже водоворот любовных отношений. Но сейчас я знаю, что как только люди связывают себя отношениями, то друзья и любые разумные мысли куда-то испаряются.
– Хорошо, что ты обратилась ко мне, – говорю я.
– Ты серьезно сможешь разрушить их отношения?
– У меня отличный послужной список.
– Но как?
– Мои методы запатентованы и секретны.
– Что это значит?
– Это значит, что я действительно очень хороша в этом, и тебе просто нужно мне доверять.
Я ловлю свое отражение на экране. М-да, странно, что меня вообще кто-то воспринимает серьезно в этом маскировочном наряде. В нем я выгляжу, как сбежавший псих, но это куда лучше, чем предстать собой. Хорошо, что моя работа все говорит за себя.
– Это будет нелегко. Думаю, они уже признались друг другу в любви.
– Я попробую, – говорю я.
И почему мои одноклассники думают, что эти три слова автоматически защищают пару? Они не страховка для отношений. Это просто слова, и если бы люди действительно имели их в виду, то у меня просто не было бы работы. Бари и Дерек – это пара, просто предназначена для того, чтобы пламя их отношений погасло. А я лишь ускорю неизбежное. И если я смогу остановить Бари, пока она совсем не попала под влияние Дерека, тем лучше.
– Прежде чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты была уверена в том, что действительно этого хочешь.
Она затихла.
– Я-я не знаю.
– Минуту назад ты этого очень хотела.
– Я знаю. Но... – Калиста поджимает свои худые ноги к груди. Интересно, она из тех девушек, которые остаются худыми, не смотря на то, сколько они едят? – Это кажется немного жестоким и, я не знаю, немного мелочным, да?
Я сжимаю зубы.
– Когда она в последний раз звонила тебе или присылала смс просто для того, чтобы сказать привет?
Калиста несколько секунд обдумывает это, а потом пожимает плечами.
– То есть ты думаешь, что это справедливо, если она отрезает тебя от своей жизни просто потому, что у нее есть парень? – спокойно спрашиваю я.
– Нет, но Дерек…
– Дерек не специалист в промывании мозгов. Это исключительно ее выбор – исчезнуть, измениться, прекратить с тобой дружбу. Было бы прекрасно, если бы Бари просто пришла в себя, но этого не произойдет, и ты это знаешь, – произношу я. Грубо, но верно. – Сейчас тебенадо выбрать: собираешься ли ты это прекратить или оставить все как есть?
– Ты действительно разрушишь их отношения? – спрашивает она между всхлипами.
– Сто долларов на мой счет на пейпел 1, и я это сделаю.
В моей голове начинают крутиться колесики. Я тепло улыбаюсь Калисте, говоря это. Может, я смогу спасти их дружбу. Ни одна девушка не должна проходить через разрыв отношений со своей лучшей подругой.
Ее лицо светлеет и, впервые за сегодняшнюю ночь, она улыбается.
– Давай сделаем это!
2
Моя мама до сих пор готовит мне бутерброды с арахисовым маслом и мармеладом по утрам – это единственное, что я ела на завтрак в начальной школе. И она к этому привыкла. Хотя теперь, став старше, я считаю, что большая чашка черного кофе без сахара – идеальный завтрак.
Яркие лучи утреннего солнца проникают сквозь кухонные окна. Мой отец сидит за столом со своим кофе и овсянкой. Он смотрит очередную передачу с разборками и склоками по телевизору. Очевидно, колебание китайской валюты может чрезвычайно возбуждать некоторых людей. Мама вручает мне чашку кофе, и я отодвигаю в сторону свой бутерброд. Она же берет его и кусает. Такова наша утренняя рутина.
– У тебя сегодня много дел? – спрашивает мама.
– Типа того, – мне надо разбить новую пару. Ах да, у меня же еще и тест по математике. – Где Диана?
Мама, вздыхает и смотрит на меня, как бы говоря, что я и сама должна это знать.
– Все еще спит.
Вообще-то я это и так знаю, но все еще надеюсь, что однажды ответ изменится. Папа встряхивает плечами и что-то бурчит про себя.
– Эй, – говорит мама отцу после того, как откусывает еще кусок от моего бывшего завтрака. – Почему ты вчера купил однослойную туалетную бумагу?
– Она была со скидкой, – отвечает он. Его внимание возвращается к китайской валюте.
– Ты не мог взять двухслойную?
– Нет, она была без скидки.
– Но мы живем не в общежитии.
– Это больше похоже на турецкую тюрьму, – произносит отец с полуулыбкой.
Она закатывает глаза и еще раз кусает бутерброд. Папа съедает еще несколько ложек овсянки и встает. Он надевает свой пиджак, затем зимнее пальто, целует меня на прощание и гладит маму по плечу, пока она вытирает столешницу. И так каждый день, каждый год – одни и те же движения. Это верный способ сохранить романтические отношения, друзья. Если они вообще когда-нибудь были между ними.
Отец приостанавливается у двери, и на секунду мне кажется, что он подойдет, крепко обнимет и поцелует маму. Ну, знаете, как в этих слащавых ситкомах.
– Я приеду на поезде, который отходит в пять пятьдесят семь и только забегу забрать свой ужин – бутерброд с говядиной – на станции, – говорит он.
– Хорошо, – проговаривает мама, моя в раковине тарелку из-под овсянки.
Да. В этом определенно столько любви.
***
До начала самого процесса разбивания пары, необходимо провести исследование и изучить истории их отношений. Мне необходимо знать их прошлое для того, чтобы понять настоящее.
Наличие второй половинки всегда обращает на себя внимание студентов Ашлэнда, ведь если ты находишься в отношениях, кто-то это всегда обсуждает.
На истории я раскрываю тетрадь посередине и начинаю составлять досье на Бари и Дерека, впихнув его между лекциями по истории США и тригонометрии. Мне не нравится этим заниматься, когда одна из моих «жертв» сидит на два ряда выше меня, но она так увлечена перепиской с кем-то (будем честными, с Дереком), что даже не заметит. Абсолютно ничего из того, что говорит наш учитель мистер Харрисон, не вызывает у нее никакой реакции. Бари так прижимает свой телефон к животу, как будто ожидает, что следующее сообщение вдохнет в нее еще немного жизненных сил.
Обычно я могу составить список прошлых любовных отношений человека по памяти.
Бари Мэндел.
История отношений.
Джоуи Полларо: осень-весна, первокурсник (моя оценка студентов старшей школы)
Джоуи – юниорская институтская баскетбольная команда. Бари – первокурсница - чирлидерша. Одинаковое социальное положение. Предположительно встретились на игре или вечеринке.
УПЧВОМ 2 = Высокий
– В коридорах постоянно держались за руки.
– Много целовались и обнимались прилюдно.