Я чувствую себя именинницей, которой вот-вот устроят вечеринку-сюрприз и включат свет. Мне хочется схватить Хаксли и встряхнуть ее, но не уверена, что она закончила говорить.
– Не думаю, что я перешла какие-то границы, – говорит она.
– Конечно же, нет. – Мое возбуждение сходит на нет. – А как насчет Лары?
Хаксли пожимает плечами. Кажется, у нее нет ответов на все вопросы. Я начинаю ощущать острое чувство вины, но потом вспоминаю, что Лара – отнюдь не невинная жертва. Как бы то ни было, выбор сделала она сама.
Наверное, мне стоит извиниться перед Хаксли. Кажется, я всегда это делаю, и так будет всегда, пока мы сосуществуем в одной вселенной. В какой-то мере, в ее боли виноваты мои поступки. Однажды, начав вмешиваться в ее жизнь, я не смогла остановиться.
– Поэтому вы всегда с ним не ладили? – спрашивает она. – Ты знала об этом все время?
– Нет. Просто в глубине души я понимала, что вы не подходите друг к другу.
– Полагаю, ты была на стороне Стива, как любят выражаться те, у кого нет своей жизни.
Я качаю головой. Думала, что была, но ошибалась.
– Я всегда была на стороне Хаксли.
Она поправляет шляпку, которая и так идеально сидит на ее голове.
– Не уверена, что вот так сразу побегу в объятия Стива. Мне нужно…
Я поднимаю руку. Кому-то нужно это сделать за последние четыре года. К счастью, этим человеком буду я.
– Мне все равно. Потому что мне надоело вмешиваться в твою жизнь.
– Это пока.
– Навсегда. Встречайся со Стивом или с кем-то еще, или становись монашкой. Решай сама. Я уже однажды влезла в твою жизнь, и вот чего мне это стоило.
В воздухе повисает тишина. Вокруг нас раздается смех и болтовня, но они не могут пробить этот купол. До меня доходит, что это один из немногих случаев, когда мы разговариваем наедине. Мне так много хочется сказать ей, но она смотрит на меня своим обычным равнодушным взглядом. Может, это все, чего я от нее заслуживаю? Я причинила ей непоправимый вред.
– Ты присматривала за мной, – говорит Хаксли. – Почему?
– А ты как думаешь? Потому что когда-то мы были подругами. И ты знаешь, что я до сих пор считаю тебя ею. – Безупречный фасад вокруг Хаксли начинает трескаться. – Ты не обязана была походить ко мне и рассказывать все это. Ты могла продолжать игнорировать меня. Как делаешь это сейчас.
Она молчит, а я понимаю, что не могу больше стоять и ждать, когда Хаксли полюбит меня снова. Я не могу влиять на чувства других людей, и нет смысла пытаться изменить это.
– Еще увидимся, – говорю я и открываю машину, но она хватает меня за руку.
И обнимает.
– Спасибо, – шепчет Хаксли мне в ухо.
Я обнимаю ее в ответ.
– Значит, теперь мы снова подруги, – шутливо, но в то же время серьезно, интересуюсь я.
– На испытательном сроке. – Мы отстраняемся, и Хаксли улыбается мне так, что можно растопить снег. – Ребекка, давай по-дружески обсудим вопрос избавления от этой ужасной челки.
Да! Мы снова подруги.
ГЛАВА 32
Три дня спустя я сижу в классе и наблюдаю за тем, как две девочки сходят с ума, потому что на них надеты одинаковые толстовки Мичиганского университета. Они крепко обнимают друг друга, радуясь тому, что будут учиться в одном заведении, и даже обсуждают возможность совместного проживания, что, вероятнее всего, закончится полным бедствием.
От мыслей меня отвлекает сложенная записка, которая падает на парту. Позади меня, сложив на груди руки и хитро улыбаясь, стоит Джуди.
– Это то, что я думаю? – интересуюсь я.
– Разверни.
Так я и делаю. И вот оно – имя, которое я искала, во всей своей красе. Это как подглядеть ответ в конце учебника и обнаружить, что задания, сквозь которые я так тяжело пробиралась, были очень простыми и легкими. Все встает на свои места.
– Ты отлично справилась, Джуди. Из тебя выйдет хороший инженер отношений.
– Вообще-то, я предпочитаю термин «сваха».
Я сворачиваю записку и опускаю ее в карман.
– Только имей в виду, что ни одна сваха не может иметь стопроцентного успеха. Тут нечего стыдиться.
– Обещаю, что не опорочу твое наследие. Я буду стараться.
– Знаю.
Я даю ей еще пару мудрых советов, а она впитывает их, как губка. Никогда не думала, что оставлю после себя наследие в школе; я считала, что стану одной из незаметных студенток, которые проходят через эти стены каждые четыре года. Как же приятно поделится знаниями с другим человеком. Мое дело продолжит жить.
Джуди потирает руки. Я вспоминаю то чувство радости и бодрости, которое охватило меня, когда я разбила свою первую пару.
– Так какой у тебя план? – интересуется Джуди, ткнув в сложенную в моем кармане записку.