Последние слова и поступки доктора были не только неприятны, но и совершенно не укладывались в его прежний образ. Если бы она не знала Максима Владимировича так хорошо, то подумала бы, что его подменили. Или раньше он притворялся?
О! Он, наверное, шпион этих диких! Просто жизнь в улье изменила его взгляды, он понял, как добры к людям разумные насекомые, как оберегают от бешеных муравьёв.
Вот потому доктор и вступился за «Машу»! Какой смелый, достойный и совершенно безумный поступок!
Ведь дикари — они даже похуже бешеных муравьёв! Только соплеменники могут стать противнее тварей, ведь подсознательно ты всё равно рассчитываешь на помощь, смотришь с надеждой. И вдруг — тебя снова хватают и тащат!
Вика прислушалась. Она уже почти совершенно уверилась, что за ней никто не гонится, и решила выползать из-под куста, когда её вдруг охватил страх.
А ведь теперь в клинике к ней будет совершенно другое отношение! Ведь именно она виновата, пусть и косвенно, в исчезновении медсестры и врача!
Даже если не скажут прямо, то осадочек-то останется. А она даже объяснить произошедшее не сможет, потому что сама толком ничего не поняла.
Надо было не бежать, сломя голову, а хотя бы посмотреть, чем закончится спор доктора с дикарями! Спас ли он «Машу»? А может быть, сам погиб?
Вика даже хотела было вернуться, но быстро отринула эту мысль. Слишком опасно! Да и помочь она «Маше» и Максу ничем не сможет. Даже если ещё есть кому помогать.
Девушка вытерла слёзы и в этот самый момент увидела лысого. Он выскочил из полосы кустов довольно далеко от неё и остановился, поворачивая голову из стороны в сторону, пристально вглядываясь в прозрачный лес впереди.
Массивное тело мужчины застыло в полной неподвижности, двигалась только круглая голова, словно это и не человек вовсе, а какой-то механизм.
Вике стало жутко. Она замерла, вжимаясь в землю.
Преследователь, к счастью, не заметил её. Он непонятно дёрнул рукой, то ли махнул, то ли нанёс удар в воздух с досады, а потом повернулся и зашагал обратно.
Несколько мгновений Вика провожала его взглядом. Лысый был один, значит, пленники не погибли. Командир остался их караулить. Уже хорошо.
Затем она решительно выползла и из-под куста и встала. Боль от падения, хоть и не ушла полностью, но значительно притихла.
Но и зовущий аромат совершенно пропал. Направление ветра сменилось, запах, и до того слабый, унесло в сторону, и она совершенно потеряла ориентировку.
В какую сторону надо идти, чтобы выбраться из леса?
Вика испуганно завертела головой. Потом вспомнила, что солнце садилось за лес как раз напротив окна её палаты.
Сейчас солнце уже клонилось к закату, потому девушка просто повернулась к нему спиной и поспешила изо всех сил туда, куда указывали тени.
Скорее в Экзополис! Надо рассказать в госпитале о том, что в лесу не только водятся дикие, но и объявились злющие муравьи — охотники за рабами. Вот кто представляет опасность для всего города!
Вика уже не хромала. Она быстро шла, иногда даже переходя на бег — и радовалась этому и своей свободе. Сама радовалась, без всяких феромонов! Давно с ней такого не было.
И в клинику тоже пришла сама. Она не сомневалась в своём выборе. Там, под защитой пчёл, комфортно и безопасно. А Максим...
Да ну его, этого доктора! Почему все мысли постоянно возвращаются к нему? К его крепким рукам и удивлённым глазам?
Глава 10. Макс
Пчела безропотно тащилась за лысым, но двигалась она в непривычном для меня темпе — лапы-то у неё было четыре. Я никак не мог приноровиться к пчелиному шагу и едва не тыкался в спинку в белом медицинском халате.
Для маленьких крылышек в халате были прорезаны специальные отверстия. Видимо, пчелы очень тосковали о полётах. Но что их обезобразило и разучило летать?
Я задумался. Ведь раз уж не могу выбраться из этого странного мира, надо хотя бы его разгадать.
Почему на людей здесь так сильно действуют феромоны? Что стало с прогрессом, в конце концов? Если люди не потеряли способность мыслить и говорить, то почему растеряли прогресс?
И... дальше-то что делать? Я-то ведь не дикарь. Партизаны, наверное, начнут пытать эту бедную пчелу. Она, конечно, страшная, но ведь вреда нам не причинила, даже наоборот. И что мне теперь? Смотреть, как пытают пчелу??
Может, они все тут сумасшедшие? Эти партизаны с мачете, Вика... Стать живым контейнером для яиц насекомых — это же путь в один конец. «Детки», наверное, вылупляются и сжирают потом этот живой «контейнер»?