{Мы зависимы от него больше, чем готовы себе признаться.}
— Нет, я не просил, — бесцветно признаю я.
— Когда Лиса попросила свободу, то она ее получила. А тебе я предлагаю сам. Ты принимаешь мой подарок? Или хочешь остаться?
— Я принимаю твое предложение, — отвечаю быстро, замечая удовлетворенный кивок Рэнделла.
— Твое место никто не займет, — обещает он мне. — Аконит может вернуться в любой момент, когда пожелает.
— Этого не случится, — безапелляционно заявляю я.
— Не зарекайся, — с мягкой иронией отвечает Перриш. — Никто не знает, что случится с ним даже через минуту, а мы говорим о неопределенном будущем.
— Не в этой жизни, Рэнделл. Я надеюсь, что мы никогда больше не встретимся.
— Как знать, Итан. Как знать.
ГЛАВА 2
[Нейтон]
Наверное, отец погорячился, собрав всю семью на пикник на свежем воздухе при температуре плюс пять градусов. Кожаная куртка и джинсы — недостаточная защита от порывов ледяного пронизывающего ветра, несущего холодные массы воздуха с реки, на берегу которого расположился уютный особняк родителей. Я вырос здесь и привык к постоянному сквозняку, но глядя, как Реджина прячется в теплый плед, позаимствованный у моей матери, я думаю, что должен был убедить ее одеться теплее. Разглядываю Реджину Вонг настойчивым и даже немного навязчивым взглядом, пытаясь понять природу своего внезапного интереса к новой сотруднице. Она стоит возле дымящегося барбекю, на котором жарится мясо, в компании моего брата, непринужденно болтая с ним. Это кажется удивительным, потому что Эрик не тот человек, который идет на контакт в первую встречу. Вообще, он немного странный, как все парни в возрасте двадцати лет, считающие себя умней других. Но Реджина нравится ему, и это видно невооруженным взглядом. То, что мисс Вонг обладает удивительным качеством вызвать симпатию у каждого, кто с ней общается, я понял с самой первой встречи, когда неделю назад она заявилась в мой кабинет и сообщила, что является моим новым ассистентом. Черт, я не помню лица ни одной сотрудницы, которая работала в этой должности, до нее. В чем секрет Реджины и ее обаяния я пытаюсь разгадать уже неделю. Уму непостижимо, я притащил ее на семейный пикник, где не довелось побывать никому, кроме единственной официальной подружки, с которой я встречался еще со школы, дочери бизнес партнера отца. Мы с ней собирались пожениться, а потом постепенно роман сам собой сошел на нет. Конечно, нас пытались снова свести, но спустя несколько провальных попыток, оставили в покое. Мы с Сарой до сих пор хорошие друзья. Иногда она тоже приезжает сюда, как давний друг семьи, подышать воздухом, поесть барбекю и покататься на лошадях. У отца своя конюшня на территории частных владений, которыми много десятилетий владеет наша семья, но его страстью являются отнюдь не животные. Породистых арабских скакунов Гарольд завез с Востока исключительно ради матери. Я слышу, как мама подгоняет своих помощниц на кухне, чтобы быстрее накрывали стол в центре идеально подстриженного газона под высоким тентом, который, к сожалению, не защищал от холода.
— Эрику скоро возвращаться в университет? — спросил я, безошибочно узнав шаги отца за спиной. Он встал рядом со мной, и я бросил на него быстрый взгляд, успев отметить, что его внимание так же приковано к Реджине. Мы с отцом никогда не обсуждали женщин, и у нас не приняты разговоры по душам. Слишком много времени Гарольд посвящал бизнесу. Я не помню, чтобы в детстве он много занимался со мной или Эриком. Мы росли под полным контролем матери и сменяющихся нянь. Два совершено разных по характеру пацана, конечно, ни одна гувернантка не могла найти с нами общий язык. Мы доводили их до истерики своими выходками, а потом… потом мама решила сама заняться нашим воспитанием, и мы пожалели, что извели добрых, хоть и никчемных нянь. Несмотря на внушительную разницу в возрасте, мы умудрялись постоянно устраивать петушиные бои на пустом месте, превращая дом или сад в поле боя, за что получали нагоняй от строгой матери.
— Через пару недель, — отвечает отец, когда я уже забыл о том, какой задал вопрос. В толстой куртке и утепленных брюках, Гарольд сейчас меньше всего похож на влиятельного финансиста и банкира. Говорят, я похож на него, и было бы здорово, чтобы я сохранился так в пятьдесят с лишним лет. Высокий, статный, широкоплечий, сдержанный, обладающий обаянием и светским лоском успешный бизнесмен. Немного суровый с виду, но я не раз видел, каким он может быть терпеливым в определенный момент жизни. Несомненно, отец для меня пример для подражания. И когда я учился в Гарварде, то с гордостью рассказывал о достижениях Гарольда. Как-то на одной из лекций по банковскому делу, преподаватель рассказывал, как мой дед основал первые заводы в Кливленде, а потом постепенно расширял бизнес. Это было невероятное ощущение. Я чувствовал себя частью легенды. И я сейчас чувствую. Но пишу свою историю. Меня нисколько не интересует карьера банкира или руководителя одного из предприятий отца. Я изучал право в Гарварде, и намереваюсь заняться политикой, но пока временно помогаю отцу в его нелегком деле.
— Что ты знаешь об этой девушке? — спрашивает Гарольд. И его вопрос нельзя понять не буквально. Отец не любит ходить вокруг да около, а сразу переходит к делу. Так он устроен. Постоянная нехватка времени диктует свои правила, формирует характер, заставляет своевременно расставлять акценты.
— Немного, — пожав плечами, я наблюдаю, как Реджина запрокидывает голову вверх, расхохотавшись над словами Эрика, переверчивающего мясо на барбекю. Не думал, что мой брат умеет шутить. Я чувствую некое подобие ревности, и даже не хочу избавляться от покалывающего неприятного ощущения. Я так давно не испытывал сильных эмоций. Университет, диплом, стажировка, теперь бесконечная череда рабочих будней. У меня мало времени остается для самого себя, для личной жизни. Сара Грин была удобной девушкой, никогда не требовала внимания, подарков, прогулок под луной и долгих ухаживаний. И зачем? Мы играли в одной песочнице, когда нам было по пять лет. И мне казались наши отношения идеальными, подходящими для того образа жизни, который мне пророчит мое будущее. А потом мы… просто поняли, что для того, чтобы прожить вместе годы, нужно чувствовать друг к другу больше, чем дружескую симпатию и физическое влечение.
— Какое это имеет значение? — спрашиваю я, чувствуя на себе настойчивый взгляд отца.
— Большое, Нейт, — твердо ответил отец, заставив меня раздраженно поморщится. — Ты привел ее в наш дом. Это имеет значение.
— Мы работаем вместе, — с деланным равнодушием отвечаю я. — Служба безопасности ее проверила. Были бы проблемы, мне бы сообщили.
— Кто ее родители?
— Они погибли в аварии. Реджина выросла в Оклахоме с тетей, которой тоже уже нет в живых. Она хорошая девушка, отец.
— Ты так в этом уверен?
— Ты посмотри на нее.
— Внешность может быть обманчивой.
— Это шаблонное выражение, отец, — с легким раздражением отвечаю я, встречая смеющийся взгляд Реджины. Она машет мне рукой, и я чувствую, как уголки губ расплываются в непроизвольной улыбке. — Времена династических браков устарели. Не вмешивайся, пожалуйста.
— Твоя мать... — с пафосом начинает Гарольд, но я не даю ему договорить. Наверное, это первый раз, когда я перебиваю отца.
— Я помню, что мама относится к ветви Шелдонов, создателям крупнейшей в Огайо финансовой корпорации. Вам повезло, что вы встретили и полюбили друг друга. Я не собираюсь выбирать себе девушку по результатам исследования генеалогического древа ее семьи.
— Как отец я обязан тебя предупредить, — настаивает Гарольд. — Для политика имеет огромное значение близкое окружение. Короля делает его свита. И если ты всерьез собрался покорить это поприще, то нужно задумываться уже сейчас с кем ты завязываешь отношения, присмотрись к своим друзьям. Это важно.
— Для меня не имеет никакого значения есть ли у Реджины в роду миллиардеры или нет, отец. Мы живем в двадцать первом веке, и к тому же, я пока не собираюсь жениться, — с иронией отвечаю я. — Но спасибо за то, что беспокоишься обо мне.