– И, если в будущем вам вдруг кто-то предложит помощь, для вашего же блага настоятельно не советую отказываться. Курс достаточно сложен, и кто знает, как далеко можно зайти в попытках его изучения.
Сказанная фальшиво обходительным тоном фраза отдавала такой двусмысленностью, что Элис задохнулась от возмущения. И плевать, что её лицо, словно рекламный щит, являло собой вопль разгневанной женщины: «Вот ублюдок! Я это тебе припомню». Разумеется, она понимала – благоразумнее и безопаснее промолчать. Покаянно потупить взор и согласиться. Но инстинкт самосохранения умер ещё год назад, в тот момент, когда Элис согласилась на проект NASA. Да и не привыкла она сносить оскорбления, завуалированные пошлыми намёками и лживой заботой, а потому спокойно и чётко повторила произнесённые этой ночью слова.
– Спасибо большое за заботу, профессор, однако я уж как-нибудь справлюсь сама. С провожатыми нам не всегда по пути. – Голос звучал твёрдо, и Эл открыто встретила жуткий взгляд, ни одним мускулом не показав, как же на самом деле страшно.
Бесцветные глаза чуть прищурились, но… и всё. Не удостоив мисс Чейн ответным кивком, профессор наконец-то прошёл вглубь лектория, бросил сумку с ноутбуком на стол и небрежно присел на его край, вытянув вперёд длинные ноги. В аудитории потянуло холодом, пока взгляд преподавателя скользил по притихшим студентам. Элис незаметно перевела дыхание и удивилась, не увидев облачко пара, что покрыло бы все поверхности изморозью. Казалось, воздух вокруг заледенел, и в нём мерещился острый запах металла. А Эл вдруг с какой-то усталой улыбкой подумала, что этот год будет длиться целую вечность.
– Итак, думаю, все вы догадались прочитать на факультетском сайте, что меня зовут Джеральд Риверс. Потому давайте сэкономим время на взаимном знакомстве. Как зовут вас, мне неинтересно, – тем временем начал профессор, небрежно одёрнув видневшийся край манжеты.
И Элис закатила глаза, когда разглядела блеснувшую запонку. О, да ради бога! Она собиралась уже невоспитанно фыркнуть, но тут взгляд остановился на руках, в которых преподаватель машинально крутил взявшийся непонятно откуда маркер, и ехидство сдулось. Эл ошарашенно моргнула. Ух ты… Чёрт! Надо же! Она подобного и не видела никогда, потому что даже с такого немаленького расстояния пальцы профессора Риверса казались неестественно длинными. На них отчётливо выделялись суставы, будто это не руки, а… Ветви? Щупальца? Хотя нет. Две плети с завязанными в узлы хвостами – один удар, и тело в кровь. Почти уродство. Захотелось брезгливо поморщиться от этого зрелища. Но… Всё дело было в том самом «почти». Оно не давало скривиться и почти завораживало, отчего Элис никак не могла перестать пялиться на однообразные и плавные движения, даже не пытаясь слушать речь преподавателя. А тот продолжал что-то рассказывать.
– Не удивлюсь, если многие из вас даже выучили наизусть Гугл и Википедию, готовясь к новому для вас предмету. Похвально, но бесполезно. Всё, что вы могли найти в свободном доступе, было либо написано мной, либо отредактировано, а облегчать жизнь своим студентам я не намерен. Моя задача состоит в том, чтобы не только привить вам в этом семестре знания о создании искусственного интеллекта и нейронных сетей, но также приучить вас к чистоте и культуре программирования.
Элис удивлённо моргнула, всё же уловив окончание фразы. Он это всерьёз? Бога ради! Большинство её однокурсников научились писать код чуть ли не раньше, чем говорить. Так не поздновато ли профессор решил повоспитывать их? Тем временем Риверс продолжал, и Элис невольно заслушалась размеренным звучанием его голоса в тишине аудитории. При этом она старалась не обращать внимания на навязчивый аромат, что всё ещё её преследовал, хотя источник давно стоял на другом конце лектория. Он дурманил и без того не очень-то соображающие мозги, иначе как ещё она могла объяснить, что ей это нравилось?
– Я видел работы каждого из вас, и, поверьте, в большинстве своём это посредственное дерьмо. – По рядам прошёл возмущённый шепоток, и Риверс невольно повысил голос. – Но у вас всё ещё есть шанс стать чем-то большим, чем ежегодно выходящая из этих стен унылая серость.
Вообще, на это можно было всерьёз обидеться. Элис даже подумала, не оскорбиться ли ей, но не успела решить, так как профессор продолжил:
– Не принимайте близко к сердцу. – Он примирительно поднял руки. – Но если вы действительно хотите принести пользу миру, реализовать все свои честолюбивые мечты и планы, то должны каждый раз переступать через своё «не могу».