Пока он поднимался на третий этаж, женщина успела прибрать в комнате и сказать мужу:
— Нам всем нужно отдохнуть. Подумай о сыне. Он так мечтает увидеть море.
Муж молча пошел открывать дверь.
— Очень рад, что застал вас, — непринужденно проговорил гость и, поманив к себе малыша, спросил:
— К морю собрался? А плавать умеешь?
— Папа научит.
— Может быть, — и, обращаясь к родителям, сказал: — Вижу, вы уже настроились на отдых, но очень прошу вас, Нина Ивановна и Петр Павлович, выслушайте меня. Зря не стал бы вас тревожить.
Нина Ивановна только покивала головой: мол, такие дела каждый день случаются. Начальник поднял этот молчаливый упрек.
— Напрасно вы так думаете. Сейчас все расскажу.
Он подошел к балконной двери, притворил ее и позвал мальчика:
— Игорек, во дворе остановилась машина с шашечками. Сбегай вниз и скажи дяде, пусть едет в город. На вокзал вы поедете со мной.
Едва за мальчиком закрылась дверь, гость заговорил быстро и с заметным волнением:
— Этой ночью вскрыт сейф на автобазе. Четвертое ограбление. Швейная фабрика и три автобазы. Меньше чем за год. Три сотрудника не могут выйти на след. Пора кому-то более опытному браться за дело и по свежему следу. Вижу только одного человека — вас, Петр Павлович. Однако не принуждаю. В вашей воле отказаться. Но думаю, что через месяц вам будет труднее начинать поиск. У вас есть несколько минут, чтобы решить. Мы еще успеем на вокзал.
Нина Ивановна нарушила паузу:
— Ясно, что Петру нужно оставаться, а мы с Игорьком поедем.
— Спасибо, Нина Ивановна, — обрадовался гость. — Мы вас проводим на вокзал.
Петр Павлович тоже был рад столь быстрому решению вопроса. Как ни хотелось ему отправиться в долгожданный, отпуск на морское побережье, но когда он услышал об очередном налете, про себя принял решение немедленно включиться в расследование. Четвертое ограбление — это уже дерзость иди уверенность в безнаказанности. Где-то в глубине души закипала злость на преступника, и не только за то, что он ограбил предприятие, испортил ему отпуск, но и за то, что так долго и умело скрывался. Инспектор угрозыска готов был вступить с преступником в единоборство и поскорее. Поэтому он сразу отправился к месту происшествия.
На автобазе, где было совершено последнее ограбление, удалось выяснить немногое. Утром кассир, как обычно после выплаты зарплаты, пришла на работу пораньше. Войдя в помещение бухгалтерии, сразу увидела сломанную сургучную печать на сейфе. Сейчас же вызвали милицию. Сейф открыли в присутствии сотрудника угрозыска. На полках не обнаружили ни одной купюры. Исчезла изрядная сумма: выручка автобусного парка и зарплата шоферов, которые находились в дальних рейсах.
Инспектор долго осматривал кассу, сейф, изучал дверные замки, задвижки на окнах. Говорят, что каждый преступник оставляет свою «визитную карточку»: иногда это отпечаток обуви, окурок, забытый впопыхах инструмент. Петр Павлович много раз по таким «визитным карточкам» выходил на след, который вел к преступнику. Но на этот раз, сколько ни осматривал каждый уголок автобазы, не мог найти даже намека на след. Не помогла и служебно-розыскная собака: на полках сейфа и вокруг него преступник оставил тонкий слой порошка. Инспектору удалось наскрести немного этой смеси и отправить ее в лабораторию. Анализ состава порошка говорил о том, что здесь действовал тот же человек, который побывал на остальных базах. Было ясно: преступник опытный. И не зря, по-видимому, в управлении о нем говорили, как о «бесследном и неуловимом». Понял Петр Павлович, что дело это трудное и распутывать его придется не один день. На миг мелькнула мысль: мог ведь и отказаться…
Опрос сотрудников бухгалтерии ничего не прибавил к тому, что он уже знал. Сейф новый, ни разу не ремонтировался, ключи от бухгалтерии хранятся под замком у охранника. Присматриваясь к собеседникам, инспектор интуитивно чувствовал: никто из них не причастен к происшествию. Каждый удручен и старается помочь следователю.
Оставалась надежда, что, может быть, ночной сторож что-нибудь заметил, ведь он один был ночью в автопарке.
Сухопарый старик нервно теребил в руках поношенную кепку. Это непрерывное движение рук отвлекало, мешало сосредоточиться. В голове мелькали мысли о приморском доме отдыха, куда уже должны были приехать жена и сын. Игорек, наверно, будет бояться морского прибоя… А старик между тем говорил, перескакивая с украинского на русский язык:
— Ниченька була така тыхесенька. Далеко усе чуты. Очей ни на хвылыну не зимкнув. Може злодий по повитрю пролетив? Якбы по земли пройшов, я почув бы.