Ловко орудуя ножом, Канарейкин вскрывает банки с тушенкой, крупными ломтями нарезает хлеб, распечатывает бутылки «Московской». Впервые со дня выхода из колонии Броницкий и Канарейкин без опаски поели досыта. Разморенные водочкой, друзья блаженствуют, настроение мечтательное. Броницкий прилег у костра, подбрасывает в огонь охапки хвороста. Говорит:
— Добуду правильный паспорт, подамся в Молдавию.
— Места там хорошие — ребята рассказывали, — поддерживает беседу Канарейкин.
— Лопухи твои друзья. Больно нужны эти места. Дело там можно сделать.
— Я всегда готов на дело! — решительно заявляет собеседник.
Броницкий покосился на упругие бицепсы дружка и отрицательно покачал головой.
— В таком деле не кулаки нужны, а мозги. Серый ты человек.
— Не томи душу, говори, что задумал.
— Явимся в заготовительную контору и скажем: в проводники, мол, желаем вступить. Давайте нам вагон с вином, мы его хоть на Камчатку, хоть на Северный полюс в целости и сохранности доставим. Им такие люди всегда нужны.
— Ну, а дальше что будет?
— Оформляют нас. Дают вагон. Мы по дороге найдем купца. Он у нас за полцены все заберет. Денег куча. Гуляй, пей смело. Живи душе на утеху.
— А искать-то будут растяп, которые нам паспорта подсунули, — догадался Канарейкин. — Во голова, министр.
Вечером «рыбаки» отправились в город. Мотоцикл оставили в лесу. Бродили по Вязьме, выбирали улицы потемнее. На окраине набрели на промтоварный магазин. Сторожа поблизости не оказалось. Вмиг пущена в ход отмычка, и створки окна магазина растворились. Минуты не прошло, как Броницкий и Канарейкин оказались в магазине. Вошли туда оборванцами, а вышли одетыми по последней моде — отличные костюмы, нейлоновые рубашки, плащи. Позаботились и о сменном гардеробе. Все аккуратно уложили в чемоданы — и были таковы.
Честным людям за такую покупку пришлось бы выложить около трех тысяч рублей, а Броницкому и Канарейкину всех трудов стоило — отворить окно магазина.
…В колонии исчезновение Броницкого и Канарейкина обнаружили в тот же вечер. Патрули, посланные в карьер, на железнодорожную станцию, в окрестные села, беглецов не обнаружили. Поиски продолжались несколько дней, но результатов не дали.
Стало ясно, что преступников поблизости нет. Немедленно был объявлен всесоюзный розыск. Во все отделения милиции были разосланы портреты Броницкого и Канарейкина, описания примет. Словом, о них было сообщено все, чтобы их можно было опознать и задержать.
Начальник Кишиневского уголовного розыска Геннадий Петрович Донченко просматривал почту. За несколько дней праздников накопилась изрядная стопка писем, сообщений. Самые важные, срочные он, не медля, вскрывал и внимательно прочитывал, делал на полях пометки. И вот письмо о всесоюзном розыске. К таким документам он всегда относился с особым вниманием. Бежавший преступник. Это опасно. В любую минуту такой человек может появиться в городе и натворить немало бед. А потом ищи ветра в поле.
Геннадий Петрович пригласил к себе всех сотрудников. Вот они рассаживаются в кабинете, покуривают, смеются, обмениваются впечатлениями. Начальник спрятал улыбку. Он был доволен своими работниками.
— Я должен вас ознакомить с весьма важным сообщением. Из колонии строгого режима бежали два рецидивиста. Путь их следования не просмотрен. Можно ждать их у нас.
Затем он перечислил все приметы Канарейкина и Броницкого. Показал фотоснимки беглецов.
— Прошу обратить внимание на особые приметы Владимира Броницкого — на левой руке вытатуировано имя — ТОЛЯ. — И, заканчивая совещание, добавил: — Прошу представить личные соображения по розыску.
Вскоре он смог изучить все планы, составленные сотрудниками. В основном это были профилактические меры, которые всегда применялись, когда объявлялся всесоюзный розыск. Где-то между строк угадывалась нотка самоуспокоенности: бежали в Смоленской области. Далеко от наших мест. К нам не доберутся. В дороге десять раз изловят преступников.
Геннадий Петрович привык прислушиваться к мнению своих сотрудников, верил их чутью и на этот раз как-то заразился их спокойствием. Подумал: и впрямь без документов даже самые опытные конспираторы не смогут долго пробыть на вале.
А потом сегодняшние, сиюминутные дела захлестнули Геннадия Петровича и его сотрудников. Сообщение о беглецах как-то отодвинулось на второй план. В угрозыске сочли меры предосторожности вполне достаточными.