Все трое переглянулись, как бы спрашивая друг друга, кто это может быть, и, одновременно поднявшись, направились к двери. Они вышли в тот момент, когда Джанет, с чемоданом в руках, собиралась выскользнуть из дома. Мужчины вернули ее в гостиную, и Кит пригрозил, что накажет ее, если она не выложит всю правду и если эта правда окажется такой, какую он предполагал. Отдавая себе отчет в том, что события могут принять нежелательный оборот, Дермот Гленроутс сам взялся за дело.
— Послушайте, Джанет… Неужели вы и в самом деле собирались сбежать из дома ваших родителей, из вашего дома?
— Я здесь слишком несчастна!
Лидбури поднял справедливую руку, которую перехватил Рестон.
— Из-за Ангуса Камбрэ?
У нее не было сил оказывать сопротивление троим инквизиторам и она созналась, где поджидает ее любимый. Отец Джанет, исполненный решимости, воскликнул:
— Ну, ладно! Поверьте мне, я устрою вашему никудышному Ромео премилый сюрприз!
Неистовствующий мясник уже направился было к двери, но Рестон остановил его.
— Не надо, Кит! Вы слишком вспыльчивы. В подобном деле надо проявлять больше выдержки. Я сейчас пойду и объяснюсь с этим мальчишкой, попробую растолковать ему, насколько аморален его поступок.
Джанет застонала:
— Дядя Хьюг, он любит меня!
— Разумеется, дитя мое, если он любит вас, то должен вас уважать, а не вовлекать в авантюру, позорящую как вас, так и нас.
Лидбурн вышел вслед за Рестоном в холл и в тот момент, когда последний взялся за ручку двери, достал из ящика стола большой револьвер, оставшийся у него со времени службы в Хоум Гард.
— Возьмите-ка вот это, Хьюг… Этих молодых да сумасшедших всегда надо опасаться…
Взяв револьвер, Рестон ушел туда, где прятался Ангус, ожидая девушку.
Кит вернулся в гостиную, намереваясь преподать дочери урок нравственности.
— Джанет, вы очень огорчили меня. Я никогда бы не поверил, а ваша мать и того меньше…
Но Джанет, которая не могла больше выслушивать отцовские речи, зашмыгав носом, выбежала из комнаты.
На минуту двое мужчин потеряли дар речи от удивления и негодования. Затем Гленроутс заявил:
— Лучше оставить ее в покое. Сейчас она не в состоянии опушать что бы то ни было.
Мясник пожал плечами.
— Женщины все ненормальные!
Дермот предпочел переменить тему разговора.
— Я не думал, что Хьюг такой смелый, обычно он предпочитает действовать более осторожно.
— Этого требует его профессия.
— Я считаю, что с его стороны это очень неосторожно — идти одному ночью к этому мальчишке.
— Именно поэтому я и дал ему свой револьвер.
— Вы правильно сделали, тем более что неизвестно, не вооружен ли этот Ангус Камбрэ.
Дермот встал.
— Кит, вы не, считаете, что нам пора?
— Что пора?
— Пора присоединиться к Хьюгу. Мне кажется, что с тех пор, как он ушел, прошло уже немало времени.
— Лишь бы с ним ничего не случилось!
— Нам лучше быть в курсе событий.
Они вышли в холл. Мясник сказал:
— У меня есть еще один пистолет. Взять его?
— Конечно…
Выйдя на улицу, они несколько минут постояли, прислушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, Гленроутс и Лидбурн осторожно двинулись в путь и увидели идущего им навстречу Рестона. Кит крикнул:
— Хьюг!
Фармацевт остановился. Почти сразу же раздался выстрел. Они увидели, как Рестон поднес руку к голове, повернулся и рухнул на тротуар. Гленроутс и Лидбурн бросились к нему. Дермот тяжело опустился на колени возле Хьюга и почти сразу поднялся, сообщив:
— Он мертв…
— Я не могу в это поверить!
В этот момент раздался топот бегущих ног и из темноты ночи вынырнул Ангус Камбрэ.
— Что случилось?
Гленроутс и Лидбурн бросились на него, скрутили юноше руки, и мясник закричал:
— Вы еще спрашиваете, убийца!
Глава третья
САМОУБИЙСТВО МАК-КЛОСТАГА
Арчибальд Мак-Клостаг спал. Спал, как спится людям, у которых хорошо работает желудок и нет никаких отвлекающих мыслей. Внезапно ему приснился сон, что его преследует разъяренный бык с головой Имоджен Маккартри. Он ясно слышал топот этого страшного зверя, который приближался к нему, судя по стуку копыт по земле, становившемуся все громче и громче. Чтобы не попасть на его жуткие рога, Арчибальд всем своим существом подался вперед, напрягая мускулы, и… очутился на коврике у кровати. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, наконец, где он находится, и что стук копыт быка, бегущего на него, на самом деле является стуком кулаков в дверь полицейского участка.