— Действительно, если бы эта несчастная Фиона вынуждена была носить траур по всем тем, кому она оказывала любезности, то уже лет двадцать была бы в трауре.
Об убийстве вскоре узнали и за пределами графства. Местный корреспондент позвонил в свою газету в Пертет чтобы сообщить о случившемся, а также а своем выводе: благодаря стараниям сержанта Мак-Клостага и храбрости двух граждан города — мистера Лидбурна и мистера Гленроутса, — убийца пойман.
Арчибальд как раз корпел над рапортом, за составление которого принялся с самого раннего утра, когда зазвонил телефон, оторвавший его от размышлений. Это был суперинтендант Перта Копланд.
— Алло, Мак-Клостаг?
— Да, сэр.
— Что там за история произошла в Калландере с убийством?
Стараясь выражаться как можно яснее, сержант пытался рассказать о ходе событий.
— Кто стал жертвой?
— Хьюг Рестон, сэр, фармацевт, соперник доктора Элскотта на выборах в Региональный Совет.
— Все это совсем не весело, Мак-Клостаг.
— Да, сэр. Но убийца пойман.
— Он признался?
— Еще нет. Я жду результаты вскрытия, чтобы изобличить его.
— В политическом убийстве?
— В убийстве из ревности, сэр.
— Вы уверены?
— Уверен, сэр.
— Когда привезете его к нам?
— Сразу после полудня, сэр.
— Я жду вас. До скорой встречи, Мак-Клостаг, и поздравляю!
Прилив гордости распирал широкую грудь Арчибальда, когда он снова взялся за свою работу.
К полудню в Калландер приехали репортеры из Перта. Они направились прямо в полицейский участок, где с нескрываемой радостью их встретил Мак-Клостаг. Арчибальд не заставил себя упрашивать, чтобы рассказать об убийстве, его мотивах и последствиях. Один из журналистов задал вопрос:
— Сержант, почему Камбрэ выстрелил в дядю мисс Лидбурн, а не в ее отца, например?
— Мне кажется, он ошибся. Было темно, он боялся и не успел хорошо разглядеть свою жертву.
— Он признался?
— А вы знаете преступников, которые сразу начинают с признания?
Мак-Клостага сфотографировали со всех сторон, и все собрались пойти выпить по стаканчику за славную полицию Его Величества, как вдруг вошла Имоджен. Некоторые узнали ее. Невысокого роста брюнету пришлось закричать, чтобы его было слышно в этом шуме голосов:
— Мисс Маккартри, вот и первое преступление, которое вам не придется раскрывать, сержант уже с ним справился!
Вместо ответа Имоджен бросилась в кабинет Арчибальда:
— Послушайте-ка, Арчи, если вы немедленно не освободите невиновного, вам придется иметь дело со мной!
Чувствуя себя в безопасности перед глазами заинтересованных зрителей, сержант выпятил грудь.
— Мисс, этим джентльменам известны все ваши выходки, на которые вы способны и…
— Им известна также и ваша безмерная глупость!
— Мисс Маккартри, вы переходите все границы!
Имоджен повернулась к журналистам и показала на Арчибальда:
— Этот хвастун считает, что знает шотландских горцев лучше их самих! Никто не видел, как Ангус Камбрэ стрелял в Рестона! Напротив, эта обезьяна с погонами, должно быть, забыла сообщить вам, что у жертвы в руке был армейский пистолет!
Репортеры заинтересовались.
— Это правда, сержант? Почему жертва была вооружена? Не шла ли речь о сведении счетов? Что от нас пытаются скрыть?
Мак-Клостаг поднял руки.
— Одну минуту, джентльмены! Мистер Рестон по просьбе мистера Лидбурна отправился к Камбрэ, чтобы сказать ему, что он думает о его поведении. Взять с собой оружие ему посоветовал мистер Лидбурн, потому что он подозревал, что Камбрэ может выстрелить. Дальнейший ход событий показал, что он был прав. Что касается непонятной привязанности — об этом, я полагаю, лучше не очень распространяться, — которую мисс Маккартри испытывает к этому мальчику, а ведь он намного младше ее…
Раздались смешки, а Имоджен покрылась столь яркой краской, что ее щеки стали такого же цвета, как ее волосы. Она гневно прохрипела:
— Арчи… на глазах у всех… вы осмеливаетесь ставить под сомнение мою нравственность? Нравственность дочери капитана Маккартри?
— Согласитесь, мисс, что ваше поведение странно!