– Дура я, дура, – горестно произносит Варвара.
– Как же он деньги у вас получит? – спрашиваю.
– Обещал позвонить.
– Куда?
– На работу. Куда же еще?
– Ну вот что, Варя, – говорю я наконец. – Вам уже ясно, надеюсь, что он вор. Самый обыкновенный вор, хотя и обходительный. Платье это краденое. И вы пытались его сбыть.
– Что ж теперь будет, господи? – упавшим голосом спрашивает Варвара.
– А будет то, что мы с вашей помощью его задержим. Обязательно с вашей помощью, – подчеркиваю я – Потому что, если мы поймаем его сами, тогда… он, пожалуй, успеет еще немало бед причинить. И это тоже будет на вашей совести.
Я не хочу и не могу ей что-нибудь обещать за помощь. Не могу потому, что это не от меня зависит. Хотя преступление ее, конечно, невелико. Но решать тут должен наш Кузьмич. А не хочу я ей ничего обещать потому, что нельзя, чтобы она подумала, что я ей какую-то лазейку предлагаю или, еще хуже, сделку. И я рассказываю про ту актрису. Даже еще подробнее, чем Светке. И вижу, как Варвара кусает губы.
Неожиданно она говорит:
– Ну что у меня за несчастливая жизнь такая? Почему я все в грязи да в грязи? Почему я отмыться не могу?
И тогда я ей говорю про Пашку, про те его слова о ней. Я их, конечно, неточно передаю, я их смягчаю, но смысл остается тот же.
– Вот почему он не пишет. Целый год, – тихо, словно про себя, говорит Варвара, задумчиво глядя куда-то в пространство. – Теперь понятно.
Она сидит у стола очень прямо, плотно сжав колени и бессильно уронив на них руки. Такой она мне нравится больше, чем веселой.
– Напишите ему сами, – говорю я. – Напишите все как есть.
– Не умею я так писать.
– Все равно. Как умеете. Он ведь вас любит. Я знаю.
– Любит он… Водку он жрать любит.
– То другой Пашка любил, – твердо говорю я. – А этот…
И я рассказываю ей все, что знаю о сегодняшнем Пашке, о том, как он вкалывает там, в колонии, как держит слово.
Варвара молчит. Теперь, пожалуй, ей можно дать подумать.
Я украдкой смотрю на часы. Мне пора. И я говорю:
– Давайте, Варя, условимся. Только твердо. Вот мой телефон, я вам его сюда запишу, – и вырываю листок из своей книжки. – Когда он вам позвонит, и вы условитесь о встрече, скажете ему, что платье продано, мы его все равно уже конфисковали, вы сразу звоните мне. Если меня не застанете, позвоните по номеру дежурного, – я и его записываю на листке. – Дежурный будет в курсе дела.
Она молча кивает в ответ.
– Смотрите, Варя, – предупреждаю я, – не подведите меня. Я вам верю. А главное, не подведите себя, не подведите Пашу. Я ему тоже напишу. И мы оба будем на вас надеяться. Из грязи всегда можно выбраться, Варя. Надо только твердо решить.
– Что я, не понимаю…
– Вот и прекрасно.
Мы прощаемся. Я ее предупреждаю, чтобы она была осторожнее с этим типом. Хотя я еще не знаю, на что он способен. Это я узнаю чуть позже.
Когда я приезжаю к себе в отдел, меня встречает озабоченный дежурный.
– Где ты пропадаешь? – сердито спрашивает он. – Тут тебя обыскались. Федор Кузьмич уже выехал. И группа тоже.
У меня что-то обрывается в груди.
– Куда они выехали? – спрашиваю.
– Убийство. В гостинице.
– Убийство?! – не веря своим ушам, переспрашиваю я.
– Да, да. Твой сотворил. Забрался в номер, а тут… В общем, поезжай немедленно, – приказывает дежурный. – Я тебе сейчас машину дам.
Я мчусь в гостиницу. Машина несется так, словно мы гонимся за кем-то или кого-то можно еще спасти. Всю дорогу меня бьет озноб, и я курю сигарету за сигаретой. Неужели он пошел на убийство? Как это случилось? Других мыслей у меня сейчас нет.
Вот и гостиница. Взбегаю по лестнице. Пустой коридор. Сюда никого посторонних не пускают. На площадке стоит милиционер. Показываю удостоверение и бегу по коридору. У закрытой двери номера, это номер «люкс», тоже дежурит милиционер. Снова вытаскиваю удостоверение. В этот момент дверь открывается, и я сталкиваюсь с Игорем.
– Приехал, – озабоченно говорит он.
Игорь, как всегда, в черном костюме и в черной водолазке. Галстуков он не признает. Невысокий, плотный, с ежиком темных волос и чуть приплюснутым носом. Он всегда ироничен, но, в отличие от меня, скуп на слова.
Я захожу. Номер большой. Просторная передняя и целых три комнаты. Прямо передо мной гостиная, слева спальня, справа кабинет, все двери распахнуты настежь. Кузьмич в гостиной, я слышу его хрипловатый прокуренный бас. За круглым полированным столом сидит знакомый следователь из прокуратуры. Здесь же работают эксперты, фотограф. Сквозь открытую дверь в спальне я вижу нашего врача, Зинаиду Федоровну, она в белом халате, склонилась над одной из постелей. С ней рядом еще какая-то женщина, тоже в халате. Остро пахнет лекарством.