– Значит, надо схватить его как можно раньше, – подчеркнуто спокойно говорю я. – И мы это сделаем.
– Ну и делайте!.. – она снова начинает волноваться. – А я не буду!.. Слышите?!. Не буду!..
– Как он вам передал записку?
Варвара настораживается:
– Какую еще записку?
– Вот эту самую.
Я достаю клочок квитанции и издали показываю ей.
– Ах, эту, – она досадливо машет рукой. – В обед подошел к фабрике. Вызвал меня. Сунул в руку и пошел себе как ни в чем не бывало. Будто и не узнал.
Мне сейчас некогда выяснять детали: как вызвал, через кого, почему на квитанции написал. Неважно даже, где они встретились, и он ли довез ее домой. Важно другое. И я торопливо спрашиваю:
– Когда вы теперь должны встретиться с… Михаилом Семеновичем?
– Почем я знаю? – зло отвечает Варвара. – По мне бы, провалился он. Все бы вы провалились.
По щекам у нее снова катятся слезы, и она, как ребенок, втягивает их ртом.
– Боюсь… Так боюсь… Ой, господи!..
Она опять зарывается лицом в подушку.
Мне становится не по себе.
– Варя, – говорю я. – Ну почему вы не хотите избавиться от него?
– Это я-то не хочу? – она поднимает голову и с упреком смотрит на меня. – Да я бы полжизни отдала, только…
– Полжизни не требуется, – как можно спокойнее говорю я.
И действительно начинаю довольно спокойно соображать, как поступить дальше.
Варвара утихла на своей постели. А я по-прежнему стою в дверях, подпирая плечом косяк. Очень хочется курить, но я почему-то не решаюсь вытащить сигареты.
– Вот что, Варя, – наконец говорю я и смотрю на часы. – Сейчас половина одиннадцатого. Вам на работу к четырем, так? Я вас прошу, до двенадцати никуда из дома не выходите. И на звонки в дверь не открывайте. Я сейчас уеду и скоро вернусь. Позвоню три раза: два коротких и один длинный звонок. И тогда мы все решим. Согласны? Я вас очень прошу, Варя.
– Ладно… Идите уж… – глухо отвечает она, не отрывая лица от подушки.
Я мчусь к себе в отдел. Я везу важнейшее сообщение: появился Мушанский. Надо принимать меры, срочные меры. Надо действовать.
По дороге, в метро, а потом в троллейбусе, я пытаюсь составить план дальнейших действий. Но мысли прыгают с одного на другое, и я никак не могу сосредоточиться. Я представляю себе, какое впечатление произведет моя новость на Кузьмича, на Игоря, на всех. И еще меня бьет лихорадка по поводу того, что я оставил Варвару одну. Мало ли что может случиться за эти полтора часа. И я невольно начинаю думать, что может случиться с Варварой. Словом, в голове полнейший сумбур. Не говоря уже о том, что я то и дело смотрю на часы и считаю потерянные минуты. Это просто немыслимо, сколько времени занимает езда по Москве! Троллейбус тащится как похоронные дроги, каждую минуту вдобавок замирая перед светофором. А тут еще остановки. Не успеет троллейбус разогнаться, как ему уже надо тормозить. Кроме того, я начинаю опасаться, что не застану на месте Кузьмича. И придется ждать, потому что без него ничего не решишь.
Подгоняемый всеми этими сомнениями и страхами, я бегу от остановки троллейбуса. Кто-то меня окликает по дороге, но я только отмахиваюсь. Пулей проскакиваю мимо дежурной комнаты и устремляюсь к лестнице, ведущей на второй этаж. Из дежурки мне что-то кричат вдогонку. Запыхавшись, я влетаю к себе в комнату. Игоря на месте, конечно, нет. Я сбрасываю пальто на диван и бегу в конец коридора, где находится кабинет Кузьмича.
На полпути я сталкиваюсь с Игорем, хватаю его за рукав пиджака.
– Слушай, – говорю, – ты знаешь, Мушанский в Москве.
– Знаю, – деловито отвечает Игорь.
– Знаешь?! Откуда ты знаешь?
– А ты откуда?
– Я от Варвары. Она вчера с ним встречалась. А ты?
– Ого! – Игорь даже присвистнул. – Интересно. И куда ты летишь?
Я торопливо объясняю ситуацию и под конец спрашиваю:
– Кузьмич на месте?
И уже забываю, что не допытался у Игоря, откуда у него сведения о Мушанском. Вообще это на меня не похоже. Но сейчас я очень тороплюсь.
– Кузьмич на месте, – отвечает Игорь.
И идет за мной. Я врываюсь в кабинет первым. Кузьмич недовольно смотрит на меня поверх очков, потом коротко приказывает, кивнув на стул перед собой:
– Сядь. И успокойся.
Мог бы, между прочим, и поинтересоваться, почему я так спешу. Иногда он своим спокойствием возмущает меня. Игорь уже без всякого приглашения усаживается напротив. Он тоже демонстрирует спокойствие.
– Ну, что у тебя? – спрашивает Кузьмич, снимая очки, и откидывается на спинку кресла, приготавливаясь слушать.
– Кое-какие новости, – небрежно говорю я.
– А именно?
– Появился Мушанский.
Но тут я вспоминаю про Варвару и дальнейшее выпаливаю уже без остановки. Тем более, что мое сообщение особого впечатления на Кузьмича не производит. Под конец я, взглянув на часы, нетерпеливо спрашиваю: