Выбрать главу

Но как только я приезжаю к себе в отдел, на меня обрушивается ошеломляющая новость: убит Олег Иванович Клячко, врач из Куйбышева.

Значит, «окончательный расчет» все-таки состоялся.

Глава 6

Надо быть ко всему готовым

Итак, убит Олег Иванович Клячко, врач из Куйбышева. Сообщение об этом было получено еще утром, и к моему приезду Игорь и Валя Денисов многое уже успели выяснить.

Труп был обнаружен случайно близ железнодорожного полотна, в ста километрах от областного центра, много севернее Москвы. Он был зарыт в снег, и если бы не собака одного из местных жителей, то пролежал бы там, наверное, до весны. Клячко был убит ударом в затылок каким-то тяжелым предметом. По заключению медэксперта, смерть наступила три дня назад – на следующий день после отъезда Клячко из Куйбышева. Ни документов, ни денег при нем обнаружено не было. Однако в одном из карманов пиджака оказался старый рецепт, выписанный им на бланке куйбышевской городской поликлиники. Местные органы милиции немедленно связались с Куйбышевом. А в это время Валя Денисов запрашивал там данные о Клячко. И ему тут же передали сообщение об убийстве.

После этого уже Игорь связался с тем областным центром. И он же сделал первый важный вывод из полученных данных: оказывается, Клячко был убит на железнодорожном перегоне от этого областного центра к Пунежу.

Мы сидим в прокуренном кабинете Кузьмича, Игорь как раз докладывает обо всем этом происшествии.

– Я продумал вопрос с Пунежем, как вы приказали, – обращается он к Кузьмичу. – И мнение свое изменил. Они собрались именно там. Хотя это и глупо. В маленьком городке каждый приезжий на виду.

– Они могли собраться в том областном центре, – негромко и спокойно замечает Валя.

– Нет, – возражает Игорь слишком, пожалуй, резко. – Зачем тогда Клячко сразу же едет в Пунеж? Скорей всего, кто-то встретил его в том городе, и дальше они поехали вместе. И этот человек…

– Стойте, стойте! – вдруг вспоминаю я. – Ведь письмо на имя Николова в гостиницу пришло как раз из того города, по-моему. Помните? Где это письмо?

Письмо мы тут же находим в Валиной папке.

– Все равно, – упрямо говорит Игорь. – Его мог написать тот человек из Пунежа, а отправить из областного центра.

– Ну-ка, Денисов, доложи, что сообщает Куйбышев об этом самом Клячко, – говорит Кузьмич.

Валя невозмутимо достает из папки еще один листок и, поглядывая в него, докладывает:

– Клячко… Тридцать семь лет… Врач городской поликлиники, стоматолог… Холост. Живет широко… То есть жил, – очень спокойно поправляет себя Валя и дальше говорит о Клячко уже в прошедшем времени. – Подозревался в скупке золота и незаконном изготовлении протезов и коронок. В прошлом он зубной техник.

– Скорей всего именно к нему и приезжал Зурих, – вставляет Игорь. – Наверное, его-то и видел на перроне Страхович.

– Между прочим, – говорю я, – по паспорту Клячко три дня жил в Москве Мушанский, помните?

– Все, что касается Клячко, теперь особенно важно. Особенно, – задумчиво произносит Кузьмич.

Он снимает трубку внутреннего телефона и набирает короткий номер. Я слежу за его пальцем и догадываюсь, что он звонит нашему следователю Саше Грачеву.

– День добрый, – гудит в трубку Кузьмич. – Это Цветков. Ну правильно, вечер. Вот что. Просьба есть. Как у тебя с Мушанским, психологический контакт найден? Тогда допроси его, будь добр, насчет еще одной кражи. Паспорт на имя Клячко Олега Ивановича. Записал?.. Мушанский жил по нему в Москве…

– И вот что надо еще сделать, – говорит Кузьмич, вешая трубку, и поворачивается к Игорю. – Свяжись-ка с Куйбышевом. Пусть они немедленно вышлют в Пензу фотографию Клячко. Затем позвони Рогозину. Чтобы он предъявил эту фотографию Страховичу. Опознает он человека, который провожал Зуриха, или нет?

Игорь сдержанно кивает.

– Так иди и звони. И вот еще что…

Собравшийся уже было выйти из кабинета Игорь останавливается на полпути к двери и молча оборачивается.

Кузьмич задумчиво смотрит на него и говорит:

– Завтра едешь в Пунеж, как только получим данные из Пензы и от Мушанского. Поездом поедешь.

Игорь кивает и все так же молча выходит из кабинета. Кузьмич же хмурится, утюжит ладонью свою седую макушку и говорит мне сердито:

– Ну, а теперь ты докладывай.

Я подробно рассказываю о Бурлакове, о том, что сообщил мне Пирожков, о его драгоценной дочке и о последнем звонке того типа к Пирожкову.

– М-да… – задумчиво произносит Кузьмич. – «Город-мама» – это скорей всего, конечно, Одесса.