Берлинг. Еще бы! Какая наглость!
Инспектор. Вы признаётесь, что были предубеждены против нее?
Миссис Берлинг. Да.
Шейла. Мама, вспомни — ведь она только что умерла в страшных муках.
Миссис Берлинг. Мне ее очень жаль. Но, по-моему, она сама во всем виновата.
Инспектор. Девушке было отказано в помощи из-за того, что вы, самый влиятельный член комитета, настояли на отказе?
Миссис Берлинг. Может быть, и так.
Инспектор. А точнее, настояли вы или нет?
Миссис Берлинг (задетая за живое). Да, настояла. Мне не понравилось, как она держала себя. Она дерзко присвоила себе нашу фамилию, хотя потом и уверяла, будто назвала первую попавшуюся. После того как я принялась спрашивать ее, она была вынуждена признать, что у нее нет ни малейшего права носить эту фамилию, что она вовсе и не замужем и что история, которую она наплела нам вначале, — о том, что ее-де бросил муж, — сплошная выдумка. Не прошло и нескольких минут, как я вытянула из нее правду, если и не целиком, то по крайней мере частично.
Инспектор. Почему она хотела получить помощь?
Миссис Берлинг. Вы отлично знаете, почему она хотела получить помощь.
Инспектор. Нет, не знаю. Я знаю, почему она нуждалась в помощи. Но поскольку меня на заседании вашего комитета не было, я не в курсе, о чем она вас просила.
Миссис Берлинг. По-моему, совершенно незачем обсуждать это.
Инспектор. Не надейтесь, миссис Берлинг, что вам удастся уклониться от обсуждения.
Миссис Берлинг. Если вы думаете, инспектор, что можете оказать на меня давление, вы очень заблуждаетесь. В отличие от тех троих я не сделала ничего такого, чего бы стыдилась или о чем бы предпочла умолчать. Девушка обратилась к нам за помощью. Мы обязаны тщательным образом рассматривать просьбы о помощи, с которыми к нам обращаются. Просьба этой девушки была, на мой взгляд, безосновательной и не заслуживала удовлетворения… поэтому я употребила свое влияние, чтобы настоять на ее отклонении. И независимо от того, что случилось с той девушкой после, остаюсь при убеждении, что выполнила свой долг. Посему, раз уж я решила не пускаться в дальнейшее обсуждение, вы не можете заставить меня переменить решение.
Инспектор. Еще как могу.
Миссис Берлинг. Нет, не можете. Хотя бы потому, что я не совершала дурных поступков, и вам это хорошо известно.
Инспектор (подчеркнуто, тщательно артикулируя). Я думаю, что вы совершили чудовищно дурной поступок, о котором будете сожалеть до конца своей жизни. Если бы вы оказались сегодня вместе со мной в городской больнице, вы своими глазами увидели бы…
Шейла (порывисто). Нет, не надо больше, умоляю вас! Только не этот кошмар! Я уж столько раз представляла все в своем воображении…
Инспектор (подчеркнуто, тщательно артикулируя). В таком случае, когда представите все в своем воображении еще раз, имейте в виду, что та девушка ждала ребенка.
Шейла (потрясенная). Нет! О, какой ужас, какой ужас! Почему же она наложила на себя руки?
Инспектор. Потому что ее слишком часто выгоняли и слишком часто встречали отказом. Вот она и покончила счеты с жизнью.
Шейла. Мама, ты же должна была знать!
Инспектор. Разумеется, ведь именно потому, что девушка собиралась родить, она и обратилась за помощью в комитет, возглавляемый вашей матерью.
Берлинг. Послушайте-ка, а не был ли Джеральд Крофт…
Инспектор (перебивая, резко). Нет, нет. К нему это не имеет никакого отношения.
Шейла. Слава богу! Хотя я и не понимаю, почему это должно теперь меня волновать.
Инспектор (миссис Берлинг). И вам больше нечего мне рассказать?
Миссис Берлинг. Я расскажу вам, что я ей сказала в ответ на ее просьбу. «Пойдите и разыщите отца вашего ребенка. Вот кто обязан позаботиться о вас».
Инспектор. Но это вовсе не освобождало вас от обязанности помочь ей в беде. Она пришла к вам с просьбой помочь ей в такое трудное для нее время, когда она нуждалась в помощи больше, чем кто бы то ни было. А вы не только сами отказали ей в помощи, но и настояли на том, чтобы остальные члены комитета ответили ей отказом. Она стояла перед вами одинокая, не имеющая ни друзей, ни средств к существованию, в состоянии полнейшего отчаяния. Ей были нужны не только деньги, но и добрый совет, сочувствие, дружеское участие. Вы тоже мать. Вы должны были бы знать, что она чувствует. А вы захлопнули перед нею дверь.
Шейла (горячо). По-моему, мама, ты поступила жестоко и гадко!
Берлинг (с сомнением в голосе). Я должен сказать тебе, Сибил, что, когда это откроется на следствии, нам надо будет ждать неприятностей. Этот факт легко может попасть в газеты…
Миссис Берлинг (теперь она взволнована). Ах, перестаньте вы оба! И прежде чем начнете еще в чем-нибудь меня упрекать, вспомните-ка лучше, что отнюдь не моими стараниями она лишилась работы, а ведь с этого, видимо, и начались ее беды. (Инспектору.) В тех обстоятельствах мои действия были, как мне кажется, вполне оправданными. Девушка начала с того, что наплела нам с три короба всяких небылиц. Потом, когда я добрались до истины, обнаружилось, что она отлично знает, кто отец ее ребенка, и что у нее нет ни тени сомнения в его отцовстве. Тогда-то я и сказала, что она должна напомнить ему о его обязанностях. «Если, говорю, он не желает жениться на вас — а я считаю, что его следует заставить сделать это, — то он по крайней мере должен как-то помочь вам».
Инспектор. И что же она ответила?
Миссис Берлинг. О, нагородила всякого глупого вздора.
Инспектор. Что же все-таки она сказала?
Миссис Берлинг. Что бы ни было, я в конце концов потеряла с ней всякое терпение. Она строила из себя бог знает что, прямо смешно! Претендовала на тонкость чувств и щепетильность, которые просто нелепы у девицы в ее положении.
Инспектор (чрезвычайно сурово). Она лежит с выжженными внутренностями на столе в морге — вот в каком она теперь положении. (Заметив, что Берлинг пытается протестовать, оборачивается к нему.) Перестаньте встревать и прерывать меня. С вами тут всякое терпение может лопнуть. Что она сказала?
Миссис Берлинг (немного оробев). Она сказала, что отец ребенка — совсем юнец, глупый, распущенный и чрезмерно склонный к спиртному. О том, чтобы выйти за него замуж, не могло быть и речи — это испортило бы жизнь им обоим. Он давал ей деньги, но она больше не захотела брать их у него.
Инспектор. Почему она больше не захотела брать у него деньги?
Миссис Берлинг. Наговорила всякой чепухи — я ни одному слову ее не поверила.
Инспектор. Я не спрашиваю вас, поверили вы ей или нет. Я хочу узнать, что сказала она. Почему она больше не хотела брать деньги у этого юнца?
Миссис Берлинг. О, она назвала какую-то выдуманную причину. Как будто девицы такого сорта когда-нибудь отказываются от денег!
Инспектор (строго). Я предупреждаю вас — вы себе же делаете хуже. Какую причину назвала она в обоснование своего отказа брать у него деньги?
Миссис Берлинг. Она объяснила это тем, будто однажды в пьяном виде он проговорился, что деньги эти — не его.
Инспектор. Откуда же тогда они у него взялись?
Миссис Берлинг. Он их якобы украл.
Инспектор. Следовательно, она обратилась к вам за помощью из-за того, что не хотела брать краденые деньги?
Миссис Берлинг. Эту историю она рассказала потом, после того как я отказалась поверить ее первоначальной версии — будто она замужняя женщина, брошенная мужем. У меня не было никаких оснований считать, что новая история сколько-нибудь более правдива, нежели предыдущая. Поэтому вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что я буду сожалеть о том, что совершила.
Инспектор. Но ведь если история, которую она рассказала, соответствовала действительности, если этот юнец давал ей краденые деньги, то, значит, она пришла к вам за помощью потому, что хотела спасти юношу, помешать ему запутаться еще больше, — разве не так?
Миссис Берлинг. Возможно. Но мне вся история показалась смехотворной выдумкой. Поэтому у меня были все основания рекомендовать моему комитету отклонить ее просьбу о помощи.
Инспектор. Вы не сожалеете об этом даже сейчас, зная, что произошло с девушкой?
Миссис Берлинг. Я сожалею о том, что она так ужасно ушла из жизни. Но я не принимаю на себя ни малейшей вины за случившееся.
Инспектор. Кто же тогда виноват?
Миссис Берлинг. Во-первых, сама девушка.
Шейла (горько). Уж не в том ли, что позволила отцу и мне лишить ее работы?
Миссис Берлинг. Во-вторых, я виню молодого человека, от которого она ждала ребенка. Если он действительно, как она говорила, принадлежал к иному, чем она, обществу и был этаким юным кутилой и бездельником, то тем больше оснований привлечь его к ответу. Следует примерно наказать его в назидание другим. Уж если кто и виноват в смерти той девушки, так это он.
Инспектор. А что если она говорила правду — о том, что он крал деньги?..
Миссис Берлинг (довольно возбужденно). Просто бессмысленно предполагать, будто…
Инспектор. Ну а если мы все-таки предположим, что тогда?
Миссис Берлинг. Тогда вся вина ложится на него, ведь если бы не он, девушка не обратилась бы к нам за помощью и не встретила бы отказа с нашей стороны…
Инспектор. Выходит, главный виновник — он.
Миссис Берлинг. Разумеется. И он заслуживает самого сурового наказания…
Шейла (охваченная внезапной тревогой). Мама… остановись… остановись!
Берлинг. Помолчи, Шейла!
Шейла. Но неужели вы не понимаете…
Миссис Берлинг (строго). Сегодня ты ведешь себя, как истеричная девчонка.