— Да, сэр, свинья. Туземцы зовут ее вубом.
— Здоровая свинья, весит фунтов четыреста. — Франко дернул за жесткий пучок щетины между ушей вуба. Тот охнул, и из-под толстых век показались крошечные, влажно блеснувшие глаза, а по щеке вуба скатилась одинокая слезинка.
— Может, у него вкусное мясо? — с надеждой предположил Петерсон.
— Это мы скоро выясним, — пообещал Франко.
Заснув крепким сном в трюме, вуб благополучно пережил взлет. Когда корабль вышел в пространство, лег на курс, и все пошло как по маслу, капитан Франко изволил приказать доставить вуба наверх, дабы распознать свойства этой зверины.
Со вздохами и хрипами вуб протискивался по коридорам.
— Шевелись, — ворчал Джоунс, дергая за поводок. Вуб пытался хоть как-нибудь изогнуться, да только обдирал кожу на боках о хромированные стенки. Как пробка из бутылки, он вылетел в кают-компанию, и лапы его подкосились.
— Великий Боже! — изумился Француз. — Что это?
— Петерсон говорит, это вуб, — объяснил Джоунс. — Он его купил. Он дал вубу пинка, вуб, пыхтя, поднялся, но лапы его дрожали.
— Чего это он? — Француз подошел поближе. — Его не вырвет?
Все окружили вуба, а тот, скорбно закатив глаза, оглядел всех собравшихся.
— Он пить хочет, — предположил Петерсон и пошел за водой. Француз покачал головой.
— То-то мы еле поднялись. Пришлось пересчитывать балласт.
Петерсон принес воды. Вуб с благодарностью начал лакать, брызгая на людей.
В дверях возник капитан Франко.
— Ну-с, взглянем. — Он критически прищурился. — Ты его, говоришь, за пятьдесят центов купил?
— Так точно, сэр. Он ест почти все. Я ему дал зерна, и он скушал. И картошку съел, и кашу, и остатки обеда, и молоко. Ему вроде как нравится кушать. Когда поест, ложится и спит.
— Понятно, — сказал капитан Франко. — Так, теперь касательно вкуса его мяса. Это серьезный вопрос. С моей точки зрения, откармливать его больше не стоит. Для меня он уже очень хорошо откормлен. Где кок? Позовите его сюда. Нужно выяснить…
Вуб перестал лакать и пристально посмотрел на капитана.
— В самом деле, капитан, — сказал вуб, — не лучше ли обсудить другую проблему?
Стало тихо.
— Что это было? — спросил капитан Франко. — Вот только что?
— Это вуб, сэр, — сказал Петерсон. — Он заговорил.
Все посмотрели на вуба.
— Что он сказал? Что?
— Предложил поговорить о чем-нибудь другом. Франко приблизился к вубу, обошел, внимательно осмотрел его со всех сторон.
— Нет ли внутри туземца? — задумчиво предположил он. — Надо открыть и проверить.
— Ну сколько же можно! — воскликнул вуб. — У вас что, навязчивая идея! Резать, резать и резать?
Франко сжал кулаки.
— Эй ты, вылезай! Вылезай, как там тебя!
Никто, конечно, не вылез, а чтобы хоть как-то разрядить атмосферу взаимного непонимания, вуб помахал хвостом, икнул и рыгнул.
— Прошу прощения, — смущенно сказал он.
— Кажется, внутри там никого нет, — тихо сказал Джоунс. Все посмотрели друг на друга.
Пришел кок.
— Вызывали, капитан? А это что еще такое?
— Вуб, — сказал Француз. — Будем его кушать. Ты его, пожалуйста, осмотри, прикинь, где…
— Нам необходимо побеседовать, — перебил Француза вуб. — Я желал бы поговорить, если возможно, с вами, капитан. Я вижу, мы не сходимся по некоторым кардинальным вопросам.
Капитан ответил, но только заметное время спустя. Вуб добродушно ждал, слизывая капли воды с толстых щек и складок подбородка.
— Пройдемте в мою каюту, — сказал капитан наконец. Он развернулся и покинул помещение. Вуб зашлепал вслед. Собравшиеся проводили его взглядами, и еще долго было слышно, как вуб карабкается по лестнице.
— Что же это будет? — в недоумении сказал кок. — Ну ладно, я на камбузе. Если что, позовете.
— Само собой, — сказал Джоунс, — само собой.
Вуб со вздохом опустился на пол в углу капитанской каюты.
— Вы меня простите, — сказал он, — я очень быстро утомляюсь. При таких размерах…
Капитан нетерпеливо покивал, присел за рабочий стол, сцепил пальцы.
— Ладно, приступим, — сказал он. — Ты — вуб? Так?
Вуб пару раз моргнул.
— Полагаю, да. Так меня называли туземцы. У нас имеется собственный термин.
— И ты говоришь по-английски. Ты уже вступал в контакт с землянами?
— Нет.
— Откуда же ты знаешь язык?
— Английский? Разве я говорю по-английски? По моему, я вообще ни на чем не говорю. Я изучил ваше сознание и…
— Мое сознание?
— Да, содержимое, в особенности, семантические области накопления, так я называю…