— Почему вы обгрызли ноготь до крови?
В глазах профессора мелькнула растерянность — Сара это заметила, хотя он сразу заморгал, сделав вид, будто у него болят глаза от быстро меняющегося освещения.
— Эта история может получить неприятные последствия, инспектор. Вам, так же как и мне, прекрасно известно, что долгие годы о "Гёустаде" ходила дурная слава. Одна из моих задач — создать больнице достойную репутацию, продолжив дело своего предшественника. А сегодня, выйдя из самолета, я узнал, что к нам приехала полиция, и с ужасом подумал, что инцидент наверняка будет предан огласке. Несколько броских заголовков в газетах — и все наши усилия пойдут прахом. — Он взглянул на обкусанный ноготь и пожал плечами. — Согласен, для директора психиатрической клиники это не лучший способ справиться с переживаниями, но все мы люди, в конце концов. У каждого свои слабости, верно?
Сара не знала, как отнестись к такому ответу, но продолжать разговор на эту тему уже не было сил. Так или иначе, придется ехать в управление, писать рапорт, а потом остаться наедине с собой и со своей собственной драмой. При мысли об Эрике она почувствовала, что сейчас опять начнется паническая атака, и уже собиралась распрощаться с директором, но в этот момент в наушнике прозвучал голос Тобиаса Ловструда:
— Инспектор Геринген!
— Слушаю вас.
Судмедэксперт говорил быстро и озабоченно, и сразу стало ясно почему. Выслушав его, Сара тоже занервничала.
— Поняла, сейчас спущусь.
Достав из заднего кармана рацию, она связалась с офицером Нильсеном и попросила его подойти к кабинету директора.
— Какие-то проблемы? — встревожился Грунд.
Сара, не удостоив его ответом, вышла в коридор дожидаться полицейского. Через минуту светловолосый гигант уже был на месте, и, приказав ему глаз не спускать с профессора до новых указаний, она поспешила на первый этаж.
Когда Сара в бахилах и перчатках снова вошла в палату, Тобиас и двое криминалистов уже уложили труп на каталку и собирались застегнуть патологоанатомический чехол.
— Надеюсь, вы не ошиблись, — сказала Сара.
Судмедэксперт поблагодарил криминалистов за помощь, и те разошлись паковать свое оборудование.
— Я делаю выводы, только когда не сомневаюсь в предпосылках, инспектор. Мне самому не верится, но таковы факты: тело жертвы сюда перенесли.
Сара машинально взглянула туда, где недавно сидел мертвый старик.
— Почему вы так думаете?
— Потому что расслабление сфинктера мочевого пузыря post mortem[5] произошло в другом месте. Можете сами убедиться: штаны жертвы пропитаны мочой, но ни на полу под ним, ни где-либо еще в этой палате следов мочи не обнаружено. А судя по пятну на штанах, лужа должна была натечь приличная. Старик умер не здесь. Его сюда принесли через несколько минут после смерти.
Сара выхватила из кармана парки рацию.
— На связи инспектор Геринген. Всем офицерам полиции приказ никого не выпускать из больницы и никого не впускать. Офицер Дорн, вызовите подмогу, надо усилить охрану места преступления. Офицер Нильсен, оставайтесь с директором, не отходите от него ни на шаг.
В наушнике затрещало, и раздались голоса:
— Офицер Дорн. Вас понял.
— Офицер Нильсен. Вас понял.
— Офицер Сольберг. Принято.
Сара снова взглянула на судмедэксперта:
— Вы проверили следы удушения? Это пальцы жертвы, как и утверждает надзиратель?
Тобиас приподнял подбородок мертвеца, чтобы лучше была видна шея.
— Вот эти отметины — от мизинца и указательного пальца правой руки. Если бы его душил кто-то другой, синяки были бы расположены иначе. Он действительно…
— Пытался сам себя задушить голыми руками, — подхватила Сара. — Но кто-то мог убить старика, а потом инсценировать суицид, прижав его руки к шее, чтобы остались отпечатки.
— Замысловато, но возможно. Однако доказать это вряд ли удастся — криминалисты сказали, на теле пациента нет никаких следов, кроме этих. Ни на руках, ни на шее. Так что версия весьма маловероятная.
У Сары в голове закружились вопросы. Прежде всего требовалось ответить на главный: если тело жертвы переместили, значит, хотели что-то скрыть, но зачем тогда было вызывать полицию? Она вспомнила слова Дорна о том, что санитары и надзиратель пребывали в смятении, когда приехал патруль. Все трое суетились и мямлили, как будто… Внезапно она поняла: надзиратель поднял тревогу по глупости. Он не должен был этого делать, потому что другие сотрудники больницы собирались скрыть смерть пациента. Вот почему показания Гроста изменились к моменту приезда офицера Дорна.