Адриан перевел дыхание и сделал глоток воды. Сара сгорала от нетерпения. Ей надо было как можно скорее пробраться в паркинг, а для этого у нее не было иного выбора, кроме как нейтрализовать охранников. Она заметила бобину с полотенцем из ткани, повешенную для вытирания рук. При помощи скальпеля она разрезала ее надвое и стала медленно бесшумно разворачивать.
Из конференц-зала до нее по-прежнему доносился голос Адриана:
— На протяжении тысячелетий эпигеному гомо сапиенса удавалось уравновешивать наследственность и травмы. Но невиданный взрыв числа депрессий открывает нам жуткую истину: наша природа достигла предела своей сопротивляемости. Накопление за длительный период большого числа крупных трагедий расстроило человеческий эпигеном настолько, что он больше не может восстановить равновесие. Если мы не поможем нашим телам и нашим мозгам исправить наши эпигеномы, то подпишем смертный приговор нашему биологическому виду. Через два-три поколения мы исчезнем с лица Земли.
Сара завершила разрезание полотенца, намотала концы себе на кулаки и дернула их в стороны, чтобы натянуть ткань. Затем она приоткрыла дверь туалета в тот момент, когда Адриан, казалось, снова собирался огласить нечто важное.
— Однако существует решение, позволяющее избежать этой катастрофы, — с гордостью объявил он. — Как я уже сказал, исследователи в области эпигенетики доказали, что наш эпигеном можно в течение жизни изменить в лучшую сторону. Наше тело и наш мозг способны исправлять унаследованные ими травмы. При наличии положительных факторов, влияющих на качество жизни, разумеется: здоровой пищи, регулярной физической активности, благоприятной окружающей среды, профессиональной деятельности, способствующей развитию индивида, счастливого семейного и дружеского окружения и, это на первом месте, уважения к самому себе. Когда все эти факторы соединяются, наблюдается корректировка проявления генов нашей ДНК. Здесь, в нашем экспериментальном центре, и нигде больше, благодаря согласию и поддержке российских властей, мы уже начали создавать эпигеномы, которые спасут человеческий род.
Сара воспользовалась нетерпеливым ропотом аудитории и хлопнула дверью туалета так, чтобы хлопок услышал единственный охранник, стоявший у задней двери зала. Затем она отпрянула назад и приготовилась.
Кровь гулко стучала у нее в висках, и теперь слова Адриана доносились до нее смутно:
— Здесь мы производим мужские и женские гаметы очень высокого эпигенетического качества, из которых были стерты прошлые травмы. Как? Организовав для деревенских доноров программу, обеспечивающую идеальное равновесие регулирования генов.
В это мгновение дверь в туалет медленно открылась. Затаившись за створкой, Сара, чье сердце учащенно билось, напрягла мускулы. Внутрь зашел коренастый мужчина. Едва он шагнул через порог, Сара напала на него сзади. Она заткнула ему рот полоской ткани и ударила ногой под колени, чтобы он повалился на спину. Падение было таким резким, что его череп глухо ударился о плитку на полу, по которой стала растекаться лужица крови.
Восстановив дыхание, Сара бросила полоску ткани и выглянула в приоткрытую дверь.
Казалось, никто не слышал падения охранника. Адриан на подъеме продолжал свою речь:
— В эпоху, когда спрос на гаметы никогда еще не был так высок, особенно после легализации фармакогеномики, в эпоху, когда с пугающей быстротой падает фертильность, в эпоху, когда человечество вымирает от психического вырождения, наш центр предлагает вам основателей нового, исправленного человеческого вида.
Сара сжала скальпель и хотела выйти из туалета, как вдруг дверь с грохотом распахнулась. Второй охранник не успел даже вскрикнуть. Она нанесла ему резкий удар по кадыку, чтобы нейтрализовать голосовые связки. Более живучий, чем она предполагала, мужчина схватил что-то висевшее у него на поясе. Сара слишком поздно заметила блеск ножа. Она отбила руку противника ударом вниз. Однако металлическое острие задело ее живот и воткнулось в бедро.