— Да, это уже пятое за пять дней. Автор этих посланий — напористый тип.
Роджер вынул из конверта и пробежал глазами напечатанную на машинке коротенькую записку: «Не теряйте времени зря. К. скоро начнет действовать, и вы пожалеете, что не обратили внимания на мои предупреждения». Подписи и адреса отправителя не было.
Буква «К» в письме обозначала мистера Эндрю Келема. Это был известный финансист, на которого полиция давно уже завела досье и даже собрала кое-какие материалы.
Этот общительный, красивый человек среднего возраста невольно внушал людям доверие. Его фирма занималась проектированием и благоустройством поместий в Большом Лондоне и в провинциальных городах. В деятельности фирмы не было ничего противозаконного. Однако уже в первых анонимках содержался намек на то, что Келем нарушает закон. Для этого у него было широкое поле деятельности, например возможность спекуляции земельными участками.
Роджер постучал указательным пальцем по письмам:
— Ума не приложу, с чего начать?
— Наверное, надо поднять архивные документы. Это нисколько не нарушит вашего отдыха. Я пришлю вам остальные письма. Разумеется, на чудо надеяться не приходится, но…
Он кивнул головой и вышел из кабинета. Когда Роджер принялся перечитывать письмо, дверь отворилась и послышался голос Чартуорда:
— Эй, Уэст!
Роджер поднял голову:
— Да?
— Кто это всегда появляется парами?
— Парами?
— Вы сказали жене, что кто-то ходит парами. Предупреждаю, что вам придется поискать другого крестного отца, если…
Роджер фыркнул:
— Я имел в виду зубы. У него сверху вышел один. Если верить учебникам, нижние всегда режутся парами, их так и называют парными.
— Вот как?
Чартуорд вышел из кабинета.
Роджер подмигнул вошедшему в кабинет Эдди. Очевидно, во время разговора тот стоял за дверью.
— Я пытался предупредить тебя, Красавчик, — сказал он. — Я давно говорил тебе, ты рискуешь нарваться на неприятности, если не будешь осторожнее. Тебе здорово влетело? — спросил он с любопытством.
— Ничуть. Он был весьма дружелюбно настроен.
Эдди печально покачал головой.
— Не пойму, как это тебе удается? — сокрушался он. — Просто не представляю, Красавчик, что было бы, если бы он застал меня за таким разговором. Да, мне досталось бы… А ведь их у меня целых пять!
— Чего? Зубов?
— Нет, ребятишек. Какого черта ты вспомнил о зубах?
Посыльный Чартуорда принес остальные анонимные письма. Роджер отправил его в архив за досье на Эндрю Келема. Отправляясь домой, он взял все письма с собой.
Утро ушло на то, чтобы изучить и сопоставить отрывочные данные, но ничего определенного найти не удалось. Неясные намеки на то, что он был связан с дельцами, ранее осужденными за спекуляцию, двое из которых сильно нажились на поддельных документах и на аферах с земельными участками, служить уликами не могли, и Уэст решил составить список лиц, уличенных в подобных махинациях. Среди знакомых Келема их оказалось семнадцать.
Роджер позвонил испектору Слоуну. Недавно, по рекомендации Уэста, тот был повышен в звании. Роджер сообщил ему о своих находках. Слоун задумчиво возразил:
— Если как следует покопаться, то найдется немало людей, так или иначе связанных с мошенниками, однако это не повод для обвинения.
— Может быть. Не уверен, но список внушительный. Не хотелось бы думать, что Келем, может быть, посмеивается над нашей наивностью.
— Так что же предпринять?
— Не знаю. Во всяком случае, оснований для официального расследования пока нет.
— А почему помощник комиссара придает такое большое значение этим анонимкам?
— Он ничего не сказал мне по этому поводу, Билл, приезжайте сегодня ко мне в Челси. Я захвачу эти письма домой. Поломаем голову вместе, может быть, что-нибудь и придумаем.
— С удовольствием.
— Молодец! — похвалил его Роджер. — Договоримся на семь часов. В это время наследник будет уже в кроватке…
Он положил трубку, а через несколько минут позвонила Джаннет. Когда их соединили, Роджер услышал громкий плач своего первенца Мартина.
— Дорогая, я не очень затрудню тебя, если приглашу Слоуна и Марка Лессинга поужинать у нас?
— Нет, я справлюсь. Извини, должна бежать к нему, не то он свернет себе шейку.
Роджер набрал номер Марка Лессинга, своего близкого друга, человека с пытливым умом. Марк обещал приехать примерно в половине восьмого. Часы показывали шесть.
Роджеру можно было бы отправляться домой, но тут появился взволнованный посетитель и стал расспрашивать, как продвигается Галлоуэйское дело. Когда Роджер запер свой стол и собрался покинуть кабинет, было без четверти семь и в окнах светились огоньки.