– Георгий, как освободишься – дай знать. Я у телефона до конца дня сидеть буду, – предупредил Райнер, когда автомобиль подъехал к дому три на Большом Гнездиковском переулке, где до переезда на знаменитую Петровку 38 располагался МУУР, который я по привычке называл просто МУРом.
– Договорились, – кивнул я.
Мне повезло, сегодня дежурил Коля Панкратов, поэтому положенные законом бюрократические процедуры не заняли много драгоценного времени. Он так же не стал у меня выпытывать щекотливые подробности, почему это я оказался в одной машине с сотрудником ГПУ. В принципе, если бы он спросил, я бы рассказал ему всё, вернее, почти всё – не думаю, что информация о том, что Лаврову ищут чекисты дошла бы до ушей того забугорного гада, с которого по сути и началась эта заваруха.
После того, как за Чернем закрылись двери камеры, Толик позвал меня к себе в кабинет на пироги с картошкой, испечённые его женой.
Я покосился на часы и принял предложение муровца.
– Минут тридцать-сорок у меня есть.
– А я тебя дольше и не задержу. Пошли, Жора.
В кабинете было темно и пусто. Коля включил свет.
– Заходи, чувствуй себя как дома.
– А где все? – спросил я, озираясь.
– Тебе полный расклад дать или так, на слово поверишь, что по делам разошлись? – не преминул меня подкузьмить он.
– Ладно, понял. Не буду больше совать нос не в своё дело!
Мы сели за стол. Коля вскипятил чайник, разлил по стаканам заварку, залил её горячущей водой. Выдвинул ящик письменного стола и извлёк из него блюдце с кусочками сахара, покопавшись ещё в ящике, достал щипцы для колки сахара. За то время что я находился здесь, уже успел освоиться с этим инструментом, хотя нет-нет, да скучал по привычному белоснежному рафинаду. Пить вприкуску так и не научился, для меня это было слишком приторно, а может и впрямь здешний сахар был куда слаще, чем в отдалённом почти на сто лет будущем.
– Ты что-то про пироги говорил, – напомнил я, отхлебнув чай.
– Будут тебе пироги! – усмехнулся Коля. – Панкратов своё слово держит.
Он открыл сейф, достал из него чистую тряпицу, положил на стол и развернул. В домотканой тряпице лежали несколько кусочков свежего пирога. Начинки для него не пожалели.
Всё как я люблю. Мой желудок сразу напомнил о себе урчанием.
– Пахнет аппетитно! – признался я, не сводя голодных глаз с угощения.
– На вкус ещё лучше, – заверил Николай. – Жаль, конечно, что остыли, ну да мы их и холодными неплохо навернём. Как знал, что тебя встречу – специально приберёг немного, а то мужики почти всё расхватали.
– Вот за это моё искреннее милицейское спасибо! – приложив ладонь к сердцу, сказал я. – Что празднуем?
– Ничего. Вздумьев день, – произнёс Коля и пояснил:
– Жене напечь вздумалось, а я что – против буду?! Это надо дураком быть, чтобы от пирогов отказаться. Налетай!
– Уж будь спокоен, налечу! – заверил я, запуская зубы в ароматный пропечённый бочок пирога.
Вкус у него оказался просто божественным!
Пироги и чай ушли быстро. Я с сожалением посмотрел на сейф, но чуда не произошло: второго пирога там не завалялось.
– Спасибо за угощение, дружище!
– И как? – с ревностью в голосе спросил Панкратов.
Я поднял вверх большой палец правой руки.
– Во! Передай своей драгоценной супруге, что она – мастерица! Пирог знатный! Я чуть язык не проглотил.
Коля просиял.
– Обязательно передам. Она у меня и в самом деле прямо Марья-искусница: и стряпать, и семью обшивать – никакого портного не нужно…
– Может и я тебе скоро «отомщу» таким способом, – с улыбкой произнёс я.
– Когда свадьба?
– Ещё не знаю, но, думаю, что скоро, – мечтательно сказал я.
– Это ты правильно надумал! Пора уже из бобылей в люди переходить. Что ж за красавица смогла тебя окрутить?
– Увидишь. Как твои успехи? – перевёл я разговор на другую тему.
– Нормально. Кстати, Чума раскололся. Надеюсь, не забыл его?
– Такого забудешь!
Слишком мало времени прошло с того момента, как мы с Толей брали уголовного авторитета по прозвищу Князь и его подручного – здоровенного детину Чумакова, он же в просторечии Чума. И такого амбала в самом деле забыть сложно, пусть в целом тот арест прошёл достаточно спокойно, при этом парочка адреналиновых моментиков имелась, чего греха таить. Больше всего я переживал, что нас не выпустят с большой суммой денег из славящегося криминальной репутацией квартала. К счастью, обошлось, но нервы попортились.
– Только ты в прошлый раз говорил, что они с Князем как рыбы молчали, – продолжил я.