Коля пожал плечами.
– Как было, так и говорил. Только всё течёт, всё меняется, – на его лице появилось лукавое выражение. – В общем, нашёл я подход к Чумакову. Не совсем пропащий тип оказался, хотя, конечно, пороть его поздно – лавку сломает. Сдал и себя и Князя с потрохами, даже слезу на допросе пустил.
– Думаешь, раскаялся? – удивился я.
Лично мне Чума показался закоренелым преступником, который вряд ли станет на путь исправления. Тот самый классический случай с горбатым, улучшить которого сумеет только могила.
– Может и раскаялся, а скорее – перепугался. Мы ему со следователем такую картину нарисовали: кого хошь проймёт! – засмеялся Панкратов. – Особенно следователь расстарался. Заявил, что лично расстреляет на допросе из именного «нагана», даже в кобуру полез…
– Хороший у вас следователь! – похвалил я неведомого следака.
– А то! Мы с ним душа в душу! – похвастался Панкратов.
– И что любопытного вам наболтал Чумаков?
– Про налёт на типографию всё в деталях обсказал, ну да тут мы и без него бы справились. Зато несколько других дел с его помощью поднять удалось. Они с Князем много где успели наследить. Есть ещё кое-какие любопытные сведения… Чумаков краем уха слышал, что у нас в городе появился новый бордель…
– Тоже мне новости! – фыркнул я. – Да у нас эти заведения как кролики плодятся: не успеваешь один закрыть, так второй на том же месте вырастает.
Муровец поморщился.
– Погоди, Жора, не перебивай, а то рассказывать ничего не буду.
– Прости, Коля, – повинился я. – Говори, чем тебя этот новый бордель так заинтересовал.
Панкратов покладисто кивнул.
– Заинтересовал он меня тем, что со слов Чумы туда попадают не простые девицы, а всякого рода благородные дамочки из бывших.
– Ну… таких тоже хватает. Концы с концами свести не могут и на панель, – вздохнул я.
Таких историй по одной только Москве наверное были тысячи. Лишённые иной возможности прокормить себя и семью, особенно в нынешнюю пору безработицы и разрухи, лишённые избирательных и прочих прав женщины довольно часто выходили на улицу торговать своим телом.
– Так-то оно так, только в этот бордель проституток не нанимают. Похищают вполне приличных женщин, даже семейных, а потом либо подсаживают на марафет, либо, чтобы совсем уж «товар» не портить, силком заставляют обслуживать клиентов. Причём, и это пока тоже со слов Чумы: публика эта отнюдь не простая: вроде как не только нэпманы захаживают, но и кое-кто из ответственных совработников. Может и брешет, гад, конечно.
– Значит, говоришь – женщин похищают… – задумчиво протянул я.
Что если и пропавшая Ольга Лаврова на самом деле оказалась волей рока в этом борделе? Ниточку с константиновским рублём мы отработали, вытянув пустышку, по бытовым версиям успели отработать чекисты, тот же Гаврилов, который занимался расследованием до того, как ему проломили голову… Похищение подпольными дельцами, организовавшими этот «интим-салон», выглядело вполне логичным.
Ольга из бывших, привлекательная на внешность, собой прежде не торговала… Лакомый кусочек для сутенёров.
– Что тебе ещё успел рассказать об этом заведении Чума?
Панкратов улыбнулся.
– Вижу, глаза у тебя, Жора, загорелись… Что, напал на какой-то след?
– Очень даже может быть. Я сейчас занимаюсь пропажей женщины, Ольги Лавровой. И сведения твои, Коля, походу ложатся прямо в масть. Колись, что ещё удалось узнать от Чумы?
Сыщик расстроенно вздохнул.
– Про публичный дом-то? Больше ничего… Так, краем уха услышал просто. Даже не помнит от кого, но не врёт, это я тебе со всей ответственностью заявляю. У меня глаз намётан, если бы соврал, я бы сразу раскусил.
– А из других источников сведения подтвердить удалось?
– Частично, – хмуро произнёс Панкратов. – Да, пропадали женщины, вон, твоя Лаврова, к примеру. Но сам знаешь, сколько их каждый день выходят из дому и не возвращается… Есть у меня парочка осведомителей среди сутенёров, но, видать, не того полёта птицы, я их спросил – слышали что-то, но на уровне слухов. Кто всем заправляет, где бордель находится – неизвестно.
– А если надавить?
– Толку давить, если ничего не знают! – в сердцах воскликнул Панкратов.
– Вот что, братец ситный, не верю я, что никто в Москве толком об этом вертепе ни сном, ни духом. Быть такого не может! Слухи есть? – спросил я и сам же ответил на вопрос:
– Есть! Выйдем на тех, кто их распространяет, а там, глядишь, и всю подноготную установить получится! – оптимистично заявил я.