Круглов вопрошающе посмотрел на хозяина медицинского отсека.
- Копья или стрелы, - сказал доктор Нейман. - Возможно, это был дротик. Он пробил пластик в районе шеи, зацепил кожу. Сам по себе этот предмет не был опасен для жизни человека, Ван Келлен, несомненно, остался бы жив, если бы не нарушилась герметичность его скафандра. Надо вызывать специалистов с Земли, командор. Мы имеем дело с хитро задуманным преступлением.
- Чепуха, - резко вмешался в разговор Рамсей. - Ван Келлен не имел на базе врагов. Глупо даже подозревать кого-то из участников экспедиции. Я могу поручиться за каждого.
- Надо вызывать специалиста с Земли, - не обращая внимания на реплику начальника, повторил Нейман.
- Да, - печально сказал Круглов. - Сначала мы вызовем с Земли сыщика, потом нам потребуются спелеологи для изучения пещер. Кстати, разведчик уже подготовлен?
- Для его сборки потребуется определенное время, - сказал Оливер Рамсей. - Люди этим заняты. Но вообще-то мысль о спелеологах неплоха. У моих людей нет таких навыков. Они не могут ползать по пещерам. И я не позволю рисковать их жизнями.
- Кто говорит о риске? - удивился Круглов. - Об этом не может быть и речи. Но вот что касается специалистов... Выясните, есть ли среди участников экспедиции люди, имеющие опыт горных восхождений. Должны быть, все-таки Луна - это еще и горы.
Он еще раз наклонился, внимательно разглядывая странный предмет, пробивший скафандр геолога; выпрямился.
- Не будем пороть горячки, - сказал он. - Если это действительно преступление, то оно уже совершено. Если это несчастный случай, то не стоит смешить людей. На Земле будут просто смеяться. Пойдемте обсудим и проанализируем все, что мы знаем. Как вы считаете, Оливер?
Начальник базы побагровел. Привыкший к постоянному лидерству и руководству людьми, он был раздражен бесцеремонностью, с которой представитель КОСМОЮНЕСКО вмешивался в его непосредственные обязанности. И хотя Круглое постоянно советовался с ним, это вмешательство Рамсея раздражало. Не дипломат был Алексей Николаевич Круглов, совсем не дипломат! Но от него сейчас в какой-то мере зависело будущее Оливера Рамсея, будущее не только как начальника лунной экспедиции, но и вся его дальнейшая научная и жизненная карьера, поэтому Оливер Рамсей только хмуро кивнул.
- Как вам будет угодно, Алекс.
- А я думаю, что вы совершаете ошибку, - упрямо повторил доктор Нейман. - Это преступление, которое вы пытаетесь скрыть от общественности. Преступник может избежать ответственности, и в этом будете повинны именно вы.
- Не пылите, Нейман, - поморщился Круглов. - Истинный социал-демократ. Сначала мы посмотрим, как это выглядит на самом деле. Наконечник этот, - он кивнул на стеклянный ящик, в лабораторию. Выжать из него максимум - действительно ли он обработан, каким путем - механическим или химическим, из какого материала выполнен... Выжмите из него все, что возможно. Оливер, - повернулся он к начальнику базы, - распорядитесь, чтобы подготовили список сотрудников, находившихся вне базы. Когда вышли на поверхность и когда вернулись.
Они оставили в медотсеке растерянного и недовольного доктора и вернулись в кабинет начальника базы.
- Вы сомневаетесь, что Ван Келлена убили? - спросил Рамсей. - Нейман очень опытный специалист, ошибка практически исключена. С другой стороны, я не представляю себе человека, который мог покушаться на его жизнь. Среди участников экспедиции таких нет. У него со всеми были ровные дружеские отношения.
- Значит, остается несчастный случай, - вслух подумал Круглов. - Вы же не станете убеждать меня в существовании селенитов? Кстати, что там насчет записей Ван Келлена? Ваши специалисты влезли в его персональный компьютер?
- Не надо обижать моих работников, - сказал Рамсей. - Они все сделали, но толку от этого нет. Обычные научные записи. Правда, в одном месте он говорит о возможном существовании обширной сети туннелей вокруг ледников. Догадка его, к сожалению, подтвердилась, он и погиб в одном из таких туннелей.
- Чем он объяснил наличие таких туннелей?
- Вулканической деятельностью, - хмуро сказал Рамсей. Поблизости от ледника находится действующий вулкан. Он превращает лед в воду и испаряет ее. Пар и образовавшийся газ ищут выхода и разрушают породы, тем более что лунные породы неоднородны по своему составу. В результате за тысячелетия даже периодической деятельности вулкана мы имеем разветвленную сеть туннелей. Возможно, лабиринты таковы, что их придется изучать десятки лет. Местами они выходят на поверхность.
- Остроумно и возможно, - сказал Круглов. - По-моему, наличие вулканов на Луне предсказывал еще в двадцатом веке наш астроном Козырева и наблюдения за лунной поверхностью давали пищу для подобных гипотез. Ван Келлен был не одинок, но, к сожалению, именно он стал первой жертвой деятельности предполагаемого вулкана.
- Если только это не дело рук человека, - пробормотал начальник базы и потянул из принтера листок.
- Вы знаете, что Пржелински накануне исчезновения Ван Келлена зарегистрировал в этом районе слабые сейсмические толчки? - Круглов откинулся в кресле, задумчиво глядя в матовый полукруглый потолок, в центре которого желто сиял светильник.
- Вы уж меня совсем в пыль стираете, - возмутился Рамсей. - Плохой я был бы начальник, если бы не знал, что происходит вокруг базы! Особенно если это в какой-то мере угрожает ее безопасности. Вот вы давеча спрашивали, кто конкретно находился на поверхности Луны в момент гибели Ван Келлена? - Он пододвинул к себе листок. - Так вот, в это время вне базы находились два человека.
- Легко догадаться, - сказал Круглов, по-прежнему глядя в потолок, - что это были уже упомянутый Пржелински и его напарник Изория. Полно, Оливер, не будем впадать в подозрительность. Не считать же, что Пржелински прибил Ван Келлена из-за недоигранной шахматной партии, тем более что победа в ней уже никому не светила. Я склонен полагать, что это и в самом деле несчастный случай. Если только в дело не вступили неучтенные факторы.
- Неучтенные факторы? - фыркнул Рамсей. - Любопытно...
- Например, атмосфера, - задумчиво сказал Круглов и оторвался от созерцания потолка. - И не надо насмешливых улыбок, Оливер. Как однажды сказал классик - есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам.