Сержант подвёл меня к ещё одному изыску здешней архитектурно строительной мысли, пирамида примерно метров десяти, но перевёрнутая вверх ногами. В основании, куда в лучшем случае мог бы втиснуться один носитель, кабинка типа лифтовой, к которой мы и направились. Сержант приказал следовать за ним, он втиснулся вовнутрь и его фигура, подёрнувшись туманом, медленно растаяла. Делать нечего придётся и мне за этим дуболомом последовать. Я с ещё большим затруднением втиснулся в кабинку или как её ещё назвать и после небольшой дезориентации оказался ещё в одном помещении, что то типа присутственного места или канцелярии воинской части. На стуле за столом, заваленным непонятными предметами восседал Сержант, вывалив свои ноги на стол, ну прямо шериф из американского боевика, его фасетчатые глаза уставились на меня. Потом этот пенёк проскрипел следующее.
– «Так, рекрут, разговор у нас будет простой и короткий. Я здесь президент и сенат в одном лице и прокурор тоже. В моей власти испортить жизнь любому из вас, вы никто, быдло, которое существует только благодаря моему великодушию. Но это великодушие не может быть дармовым, за всё надо платить. Ты понял, нигер?»
Хрен его знает, что ему ответить и что он от меня хочет. А он продолжал сверлить меня своими зенками. Я картинно оглянулся и спросил его
– «А где тот к кому вы обращаетесь?»
Сержант зашипел, переливаясь всеми цветами.
– «Нигер, это ты, потому мне так хочется, а за дурацкий вопрос будешь наказан. Упор лёжа принять, сто отжиманий, выполнять»
Ну да счаз размечтался, загаженный пол как-то не прельщал касаться его руками. Вот ведь странно, во дворе ни единой пылинки, а здесь такое впечатление, что вся окрестная грязь была специально собрана. Я глядя на него спросил.
– «А что такое упор, лёжа, вы мне покажете? Я такой фигуры не знаю»
– «Шутишь, значит, ну ничего сейчас тебе станет не до шуток, сейчас ты начнёшь звать свою мамочку и плакать. Ещё никто не смел, издеваться над Сержантом Джонсом, и ты черномазая скотина тоже разучишься даже улыбаться в моём присутствии. Если ты думаешь что, дубинка у меня одна, то ты ошибаешься, сосунок»
Тут ко мне обратился Илья.
– «Ваня, я ломанул его носитель и теперь мы можем с Малышом сделать с ним что угодно, давай мы заставим его танцевать, ну или кланяться»
– «Э нет, Илья так не пойдёт, Малыш, если он достанет новую дубинку, ты сможешь её опять закольцевать на него?»
– «Очень легко!»
– «Значит так и поступим»
Сержант, взбешённый моим молчанием, вскочил, сунув руку, в какой-то ящик выдернул близняшку, умершей в казарме, дубинки.
Раздался громкий треск, из рукояти повалил белесый вонючий дым, а Сержант, вздрогнув, вытянулся и с громким грохотом повалился ничком.
– «Малыш, ты его случаем не убил?»
Спросил я, беспокоясь о последствиях. Всё же здесь не Россия и чёрт его знает, что могут сделать за смерть этого дуболома. Хотя доказать что это из-за меня думается проблематично.
– «Если у него были бы мозги, возможно, он и окочурился бы, а так только паралич двигательного центра и всё, минут пять, десять и он опять сможет рычать как лев, которого ужалила под хвост оса»