– Я в холодильнике? – Спросил его Ян.
– Просто обогрев камеры был выключен. Сюда еще никого не сажали, потому требуется время на разогрев. Я принёс вам горячий имбирный эль, Инспектор. На Земле так согреваются в зимнее время года.
Ян с благодарностью принял тёплую кружку. Пряный напиток приятно обжигал рот и пронизывал своим теплом замёрзшие внутренности.
– Это какая-то ошибка, Макс.
– Это ещё нужно доказать. Во время обыска в каюте Навацки они нашли цепочку.
– Цепочку? Странно. – Ян задумчиво глядел в тёплые глаза охранника.
– На ней была гравировка, инспектор. Имя и годы службы. Это ваш служебный жетон, Инспектор.
Ян всполошился. Бросив пустую чашку, он стал расстёгивать смокинг. Пуговки держались стойко, не поддаваясь взволнованным пальцам. Наконец Ян рванул рубашку за воротник.
Шея была пуста. Как он мог не заметить отсутствия привычной тяжести? Тринадцать лет выданный на службе жетон украшал его мужественную грудь, а когда он пропал, Ян даже не заметил этого.
– Это не я! – только и смог произнести он. – Меня хотят подставить. Я был там, Макс. Они ничего не нашли!
– Детектив Гаррисон, – тихо говорил Макс; его слова сочувственной теплотой ласкали слух Яна, – даже нашёл объяснение тому, почему вы проникли в каюту во время обыска. Он считает, что вашей целью было найти утерянный жетон. Ему теперь кажется, что он обыграл вас. Вы обвиняетесь в убийстве, инспектор.
Ян долго молчал. Мысли бесновались в голове, всполохами озаряя растревоженный рассудок. Нужно было действовать и не терять холодности суждений. Но недопонимание происходящего приводило его в исступление.
– Макс, ты должен мне помочь. – Твердо произнес Ян, силясь не показать волнения, заполнявшего его грудь. – Я говорил с Гришиным. Он не стал отрицать, что украшение его трости является редким и дорогим материалом.
– Это вовсе не означает, что он имел ввиду золотой мрамор. – Возразил Макс.
– Улика практически неопровержима! И к тому же Юнифон Навацки. Он проломлен. И след этот по своей форме схож с тростью.
– Это может быть совпадением… – Макс Фердинанд настойчиво пытался защищать своего однопланетянина.
– Мне нравится твоя объективность. – Но случайных совпадений не бывает. Макс, в моей каюте лежит юнифон Навацки. Я, правда его уже разломал. Нужно было вынуть процессор… в памяти журнала звонков сохранился номер. Я убежден, что он принадлежит сообщнику Навацки. И я не удивлюсь, если им окажется Вол Гришин.
– Инспектор, они уже обыскали вашу каюту. В ней нашли пуговицу, сорванную с пиджака Навацки. Юнифон изъяли. В панели купола наши фрагменты колосского мрамора.
– Не было у меня никакой пуговицы! – Ярость и обида бурей разразились в груди Яна. Голос его загремел в пустой комнате, ударяясь о стены. – Они обыск вообще с понятыми проводили? Её подбросили! Навацки никогда не был в моей каюте!
Внезапно, сраженный такой ясной, доступной мыслью, Ян побледнел. Он сел на пол, обхватив ладонями лицо.
– Мой жетон подбросили в каюту Навацки. – Тихо, почти шепотом, произнес Ян. – Меня хотят подставить!
– Детектив Гаррисон нашел свидетелей вашего разговора с Навацки. Пьяные, вы громко разговаривали, спорили о чем-то. Потом собирались идти в его каюту. По словам очевидцев, Навацки несколько раз громко это повторил. После вы оба исчезли.
– Это не объясняет ничего. Уж пуговицу точно. – Ян подумал немного, затем произнес задумчиво. – А зачем Навацки повторял, куда мы идем?
Макс пожал плечами.
– Гаррисон уже сделал свои выводы, – подытожил он. – Детектив убежден, что вы пытались и продолжаете пытаться сфабриковать улики, которые отведут от вас подозрение.
– Пусть тогда проверят трость Гришина.
– Уже. Это Земной сукцинорезен. Проще говоря, горный янтарь. Редкие остатки, сохранившиеся на планете. Неочищенный. Его обработали и сделали похожим на золотой мрамор. Сейчас много таких подделок изготавливают для любителей дорогих безделушек, не имеющих достаточных средств для приобретения оригинала.
– Всё равно надо его обыскать! – Не унимался Ян. – Это хитрый человек, Макс. Он может иметь сотни этих тростей! Наверняка в его каюте спрятан оригинал. Макс, даже форма совпадает! Этот чертов цветок лилии! И золотой мрамор! И трость!
Ян заметил, что его голос задрожал и стал срываться на болезненный фальцет. Тогда он откашлялся и постарался говорить тише.
– Ты же знаешь, Гришин с Земли. Все Земляне, носят символ своей планеты. Даже у тебя есть. Маленький цветок вытатуирован над левой ключицей. Рисунок видно, когда ворот форменной рубашки отгибается.