– А почему я должна стать знаменитостью?
– Ну как же «почему»? Потому что плох тот солдат, который не примеряет мундир генерала. Только вместо штыка на его винтовке – острое перо прессы. Вы же тоже мечтаете пронзить им своих противников, не так ли?
Ася смотрела в умные, чуть прищуренные в насмешке глаза фотокорреспондента, и ей казалось, что он знает о ней нечто такое, чего ему знать не полагается. Или это его обычная манера общения с людьми, словно ему о них известно даже то, чего они сами о себе не знают? Что ж, тогда Асе лучше на всякий случай вести себя так, будто и она в курсе его самых сокровенных тайн, которые, так и быть, обязуется никому не выдавать.
– Есть такие мыслишки. Только время еще не пришло. – Ася почувствовала, как защипало в носу – первый признак подступающих слез – и опустила голову, уткнувшись в свою чашку.
– Ну-ну! Понадобится помощь, зови. Вмиг оседлаю персонального Пегаса и прилечу на крыльях вдохновения.
Справившись со слабостью, которую ни в коем случае не следует демонстрировать незнакомым людям, чтобы не стать предметом любопытства, Ася снова взглянула на Семена. Лукавство из его глаз исчезло, а умный и участливый взгляд словно пронизывал Асю насквозь. Она не могла избавиться от ощущения, что они понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда и теперь у них на двоих одна общая тайна.
– Семочка, пей скорее кофе и выметайся, нам не до тебя.
Фотокорреспондент занялся кофе, задумчиво глядя перед собой.
– Семочка у нас парень неженатый, положительный с любого боку, с какого ни глянь. А потому ты, Асенька, обрати на него особое внимание. Жених из него получится хоть куда.
Семен даже поперхнулся печеньем, которое запихал в рот целиком. Кое-как откашлявшись – даже слезы выступили на глазах, – недовольно просипел севшим голосом:
– Слушай, нельзя же про такие серьезные вещи да под руку! Ведь, не ровен час, и угробить могла молодого человека, который никому не причинил никакого вреда. Ну кому мешает то, что я живу и радуюсь жизни?
– Вот ты погляди на него! – возмутилась Ульяна. – У нас в редакции одиннадцать прекрасных незамужних девчат, я двенадцатая, а ты, Ася, выходит, уже тринадцатая. А он как ходил свободным, так и продолжает невозмутимо оставаться холостяком. Вот где справедливость?
– Большущее спасибо за кофе! А еще за то, что все-таки не уморили! Хоть и имели, похоже, насчет этого далеко идущие планы. Но бывалого воробья на ваших печенюшках не прикормишь, поэтому спешу откланяться. Бывайте здоровы! – И Семен мигом выпорхнул из отдела, оставив после себя шлейф тонкого парфюма.
– Просто неисправимый холостяк… Ну что тут у нас? Кажется, все, что могли, сделали? Нет, даже и с тем, что не могли, успешно справились. И закончили благодаря тебе гораздо раньше. Пойду доложу Зацепину. Пусть нас хоть по головке погладит. Другого-то от него все равно ничего не дождешься.
За окнами давно наступила ночь, а работа в редакции только-только закончилась.
– Ты теперь будешь в основном в бегах, – сказала на прощанье Ульяна. – Но заглядывай, как появится минутка. Посидим, кофейку попьем, посекретничаем ни о чем, если такая охота появится.
«Ну да, как же, – думала Ася. – Вряд ли мне будет до секретов. А жаль. Ульяна, кажется, свой человек. Но секретничать мне теперь придется только со Следопытом. А может, ну ее, эту работу? Устала так, что до кровати бы только доползти».
Ася вошла в кабинет редактора. Зацепин сидел, устало разглядывая записи в ежедневнике.
– Как дела, Оса? Уморили сивку крутые горки? Ничего, завтра придешь в себя, а послезавтра снова сюда примчишься. Потому что работа эта затягивает, как никакая другая. И скоро ты это сама поймешь.
– Следопыт, а что стало с журналистом, вместо которого ты меня берешь?
– Разве я тебе не говорил? Ушел в другую газету, на повышение. Так как у меня свободной вакансии заместителя нет, а свое место я пока что уступать никому не собираюсь. Еще вопросы есть?
– Нет, – ответила Ася, но подумала: «Если ты не хочешь говорить о нем откровенно, я узнаю сама. Вот только зачем мне все это надо? В качестве гарантии собственной безопасности, что ли? Но в таком случае не проще ли вообще отказаться от предлагаемой работы? Именно так я и сделаю. Но только завтра. Так как сейчас аргументировать свой отказ язык не поворачивается. К тому же очень не хочется зря обижать Следопыта, пытающегося помочь. Все-таки родственник».