Офицер Синди Эддисон стояла возле камеры Джо и смотрела, как он рисует. Она наблюдала за ним уже пятнадцать минут. Он позаботился о том, чтобы поставить холст так, чтобы она могла видеть его, когда проходила мимо и заглядывала в его камеру.
- Что ты рисуешь, Джо?
Джо на секунду поднял глаза, улыбнулся, а затем вернулся к своему холсту и продолжил рисовать.
- Тебя. Я пишу твой портрет... и свой. Нас.
Всякий раз, когда он рисовал ее лицо, он разглаживал морщинки в уголках ее глаз, делал ее живот меньше, а грудь – немного больше. Однако ее попку он нарисовал именно так, как и представлял. Большая, круглая, гладкая, как пляжный мяч. Он взял пригоршню красных леденцов и смочил их в чашке с водой из крана. Он открыл еще одну пачку Скиттлз, достал еще несколько красных и тоже бросил их в чашку. Потом открыл еще одну пачку, потом еще одну. Он также добавил несколько фиолетовых, чтобы получить идеальный оттенок. Он уставился на воду, которая начала краснеть и темнеть. Цвет был идеальным, абсолютно аутентичным, но он не мог им воспользоваться. Он снова посмотрел на свое лоскутное полотно из листов бумаги. Если он нанесет красную краску на холст, то не сможет остановиться. Он превратит его в бойню; полотно будет похоже на скотобойню.
Он представил себе картину, которую хотел нарисовать, а затем представил действия, которые представлял, все то, что он хотел сделать с офицером Эддисоном. Джо замолчал и снова принялся мастурбировать.
- Мне очень жаль, офицер Эддисон. Просто у меня это было так давно, и каждый раз, когда я думаю о тебе... я... я ничего не могу с собой поделать.
Офицер Эддисон покраснела, но не отвернулась.
- Все в порядке, Джо. Вообще-то это довольно лестно. Мне нравится, что ты находишь меня такой... что ты волнуешься, когда думаешь обо мне. А ты можешь звать меня Синди.
Джо откинулся на спинку койки и встретился с ней взглядом, как в первый раз, когда она застала его мастурбирующим в камере. Он агрессивно погладил себя, скривив губы в усмешке, и прорычал ее имя:
- Синди. Синди. Синди. Синди!
Он зажал сосок между большим и указательным пальцами, крутя и сжимая его, пока он не стал фиолетовым, потирая головку своего члена.
- Ты прекрасен, Джо. Ты действительно такой.
- Как и ты, Синди, - сказал Джо, прежде чем испустить первобытный рев и извергнуть струю горячего семени на свою картину, смешивая свое семя с хаосом телесного цвета.
17
Квартира парня из студенческого братства была неухоженной, как она и предполагала. Это была типичная комната из подростковой секс-комедии с обнаженными фотомоделями, футбольными и баскетбольными звездами, о которых Селена никогда не слышала, и комиксами и плакатами "World of Warcraft" на стенах. Пустые пивные бутылки, пицца, жареные цыплята и коробки из-под китайской еды украшали подоконник и столы, а на стене был установлен 52-дюймовый телевизор с плоским экраном высокой четкости, и на паузе стояла видеоигра о Второй мировой войне.
Марк начал приставать к ней с того момента, как она постучала в дверь и переступила порог его квартиры. Он пробормотал извинения за состояние своего дома, а затем бесхитростно поцеловал ее и направился прямо к ее груди. Селена терпела неловкие ласки и даже ответила на его небрежный, пропитанный алкоголем поцелуй. От него несло пивом и марихуаной, и она чувствовала исходящий от него запах пота и духов. Духи, несомненно, принадлежали девушке, которую он оставил в секс-клубе. Очевидно, они были гораздо больше, чем друзья, несмотря на то, что он говорил.
Селена расстегнула молнию и пуговицы на его брюках и спустила их до колен. Его пульсирующий розовый член покачивался над ее головой, когда она помогала ему снять обувь. Не было ничего особенно возбуждающего в этом парне, который был намного меньше, неуклюжее, который был намного менее страстным, опасным и свирепым, чем мужчина, ожидающий ее за решеткой, но Селена была так возбуждена, что думала, что не сможет не кончить на этот раз, независимо от того, насколько ужасным любовником был этот идиот.
Она взяла член парня в рот. Он застонал и задрожал, когда ее язык закружился вокруг головки его мужского достоинства, и она взяла его глубже, еще глубже, мимо ее миндалин, зарываясь губами в его лобковые волосы, когда его член заполнил ее горло.