Однако у элегантности есть и свои недостатки. В самолете Конни оказалась в явном меньшинстве среди привычных джинсов и ветровок, а уж теперь… Пошевелившись, она почувствовала, что прилипла к сиденью. В аэропорту Барбер сменил свои брюки на ярко-голубые шорты. Рубашка с короткими рукавами и легкие кожаные сандалии на босу ногу вполне соответствовали здешней погоде. Конни расстегнула молнию, но несмотря на работающий кондиционер в прилегающих к телу брюках она чувствовала себя как в парилке.
Промокший от пота костюм лип к коже, обтягивал грудь и, как Конни внезапно поняла, притягивал к ней взгляды Барбера. Она почувствовала его призывный взгляд так же отчетливо, как если бы это было прикосновение пальцами, и ее соски напряглись, перехватило дыхание. Он сумел возбудить ее одним взглядом. Разве такое бывает?
— Дом, который арендует фирма… близко от города? Магазины там есть? — беспокойно заговорила Конни. — Я хотела бы купить кое-что из одежды завтра прямо с утра.
— Нет, дом находится на берегу океана, — ответил Гилберт таким тоном, словно засматриваться на его спутницу было досадной глупостью. — Рядом есть несколько магазинов, но, к сожалению, не знаю, какие они. А пока все не уладится, ты можешь взять мои рубашку и шорты. Тебе они будут слегка велики, но ничего, затянешь ремнем.
Конни бросила на него острый взгляд. Его предложение прозвучало на удивление непринужденно и спокойно.
— Хочешь убить меня добротой? — спросила она.
— Подожди, пока не увидишь мои вещи, — ответил Берт. — Там ничего интересного нет. Кроме того, то, что получше, я оставлю себе, а тебе предложу какие-нибудь обноски.
— Вот спасибо.
— Мы уже приехали? — кисло спросил Эрик, когда они свернули с огражденного шоссе на грунтовую дорогу.
— Уже недалеко. Скоро приедем, герой, — ответил ему отец. — Наш дом — старое колониальное бунгало, — продолжил он, выведя джип из глубокой колдобины. — Задний двор выходит в апельсиновую рощу, дом рядом с пляжем, поселок совсем недалеко. Называется место «Залив мечты».
— Я буду ходить в детский сад в поселке, — сказал Эрик.
Конни обернулась к нему и увидела, что нижняя губка малыша дрожит.
— Мне там, наверное, не понравится, — добавил он.
— Там будет очень весело, — ободряюще сказала она.
— Тебе там должно понравиться! — твердо заявил отец.
— А может, и нет, — ответил мальчик и стал задумчиво сосать большой палец.
Через пару миль грязная дорога сменилась асфальтом, сквозь дождь стали проступать очертания построек.
— Это здесь, — сказал Гилберт.
На круглой лужайке стояло большое, с двумя входами, бунгало с круговой верандой. Это было белое здание с белыми ставнями и красивым белым резным карнизом под красной черепичной крышей.
Берт остановил машину у крыльца и повел всех к белоснежной двери.
— Глория по телефону обещала оставить ключ в почтовом ящике, — сказал он, доставая почту.
— А ее самой нет? — спросила Конни.
— Нет. Мы договорились, что до нашего приезда она будет приходить сюда только по утрам. Но, когда мы приедем, будет работать весь день.
— А разве Глория не живет в доме? — нахмурившись, спросила Конни. — Мы, кажется, на этот счет ни о чем не договаривались, но… я думала, она будет жить здесь.
— Разве это имеет значение? — спросил Берт.
— Нет, не имеет.
В старинном бунгало оказались, к удивлению Конни, просторные комнаты с высокими потолками. Широкий холл делил дом на две части. С одной стороны находились гостиная, кабинет, кухня и столовая, с другой — три спальни.
— Я думаю, эта комната тебе подойдет, — сказал Гилберт, открыв дверь в квадратную спальню, выходившую окнами на океан. — Моя комната расположена напротив, рядом с комнатой Эрика.
Спальня оказалась простой и удобной. Белый тюль на окнах, белые коврики, натертый до блеска пол и старомодные гардероб и туалетный столик. К спальне примыкала ванная комната, вполне современная, но все же с налетом старины. Там стояла огромная, на медных лапах, ванна. Краны тоже были медные.
— Отлично, — согласилась Конни.
— Мне этот дом не нравится, — воинственно объявил Эрик, когда все они собрались в холле. — Здесь нет настоящих ковров, все тут старое и противное. И Фреду тут тоже не нравится.
— Это чудесный дом, — мягко произнес отец. — Утром ты со мной согласишься, если хорошо выспишься.
— Нет, тогда я тоже скажу, что дом гадкий! Я хочу к бабушке!
— А кто это — Фред?
Свесив голову на грудь, Эрик насупился. Маленький воитель.