— Доброе утро, господин Пейн. У телефона Шейла Беренсон, секретарь отдела производственных помещений и коммуникаций, департамент специальных операций. Чем могу быть полезна?
— Здравствуйте, мисс Беренсон. Прошу вас дать мне код авторизации для процедуры двадцать два четырнадцать в БРЭВИСе.
— Двадцать два четырнадцать? — Обученная реагировать на все просьбы спокойно и по-деловому, она впервые столкнулась с требованием такой степени важности.
— Именно, Шейла, двадцать два четырнадцать. Вам объяснить, что это значит?
— Э-э… Нет, сэр. В этом нет необходимости. — Покровительственный тон Пейна заставил ее вернуться к официальной манере общения, предписанной протоколом. — Пожалуйста, сообщите ваш пароль.
— Разумеется. Пароль — «гелиотроп».
Она ввела пароль в компьютер.
— Пароль подтвержден, сэр. Теперь мне остается ввести свой, и… — Слова Шейлы повисли в воздухе. Пауза длилась слишком долго. Пейн уже решил было, что связь прервалась.
— Алло! Мисс Беренсон…
— Да, сэр.
— Что случилось?
— Я не понимаю, сэр. Я послала коды, но не получила подтверждения, что БРЭВИС их принял.
— Вы хотите сказать, что не знаете, успешно ли выполнена операция?
— Операция не выполнена, сэр. К нам должен поступить сигнал, сообщающий о приведении в действие ядерного заряда. Так вот, этого не произошло.
— В чем проблема? Это код операции особой важности!
— Проблема в связи, сэр. Связь с БРЭВИСом прервана.
— Но я десять минут назад говорил с ними по телефону. Скажите, вся связь с БРЭВИСом обеспечивается одной системой?
— Да, сэр. Это спутниковая линия связи.
— Значит… — Пейн потер лоб и тяжело вздохнул. — Если эта линия выведена из строя, то операция двадцать два четырнадцать невыполнима?
— Боюсь, что так, сэр. Но возможно, это просто сбой в системе.
— Возможно. А возможно, и нет.
Глава 72
— Я спущусь туда, — сказала Гаррет, снимая с плеч тяжелое вооружение.
— Вы уверены, что это разумно? — осторожно спросил Бишоп. Он хорошо знал, что обычной реакцией Гаррет на любое его предложение является желание поступить наоборот, но в то же время понимал, что, спустившись на второй уровень, она неминуемо разделит судьбу Эндрю, Лоры и Уэбстера.
Сам Бишоп, да и не он один, был убежден, что эти трое уже не вернутся. А уж если такой сильный и опытный человек, как Уэбстер, не найдет способ оттуда выбраться, то все остальные, включая Гаррет, могут забыть об этом.
— Да, мать вашу, я совершенно уверена, что это очень даже разумно. Слишком много друзей я сегодня потеряла, у меня их уже не остается. Знаю, знаю, по-вашему, ну и черт бы с ними, особенно если они морпехи. Да только я по-другому чувствую, совсем по-другому…
— Гаррет, он прав. — В последнюю очередь она ожидала услышать такое от Картера, но именно Картеру принадлежали эти слова.
— У тебя должна быть серьезная причина, коли ты принял сторону этого засранца, Картер, — сказала Гаррет. — Я тебя слушаю.
— Нельзя посылать туда одного человека за другим, даже не зная, с чем они там столкнутся. А что до моих чувств, Гаррет, то после матери для меня нет никого дороже Уэбстера, и я ничего так не хочу, как его возвращения. Да только есть какая-то причина, по которой он еще там. — Картер показал на зеленые заросли, которые они могли видеть через пролом, проделанный взрывом. — Это адский парник. Мы уже знаем, что тварь, которая съела Лайзу, находится именно там, а потом внизу оказались еще трое наших, и никто из них не вернулся. Если мы хотим отсюда выбраться, надо соблюдать осторожность, а стало быть, держаться подальше от этого места.
Гаррет обдумала слова лейтенанта и сказала:
— Может, ты и прав, Картер, да только я не могу дать им там умереть, если в моих силах что-то сделать.
Сложилась тупиковая ситуация, которая не устраивала никого. Следовало проверить, открыл ли взрыв доступ к лестнице со второго или третьего уровня.
— Прошу прощения, — это был голос Такеши, — но не исключено, что им можно помочь, не спускаясь туда.
Глава 73
Наконец Лора пришла в себя. Она лежала ничком на перекрученных корнях, спину терзала пульсирующая боль, а стоило ей приподнять голову, боль распространилась на плечо и, снова перекинувшись на спину, ахнула по ней ударом топора.
Мысли ее тут же вернулись к Эндрю. Они помогали превозмочь физические страдания, но причиняли нестерпимые душевные муки. Разве мог такой маленький и неопытный ребенок, как ее сын, выжить здесь дольше пяти минут?