Бишоп посмотрел на Уэбстера, который продолжал наблюдать за осами.
— Как они себя ведут?
— Падают, как мухи.
Из кабинета вышла Лора.
— Что он сказал? — спросила она Бишопа.
— Все идет по плану. Прошу вас, вернитесь в кабинет.
Лора передала полученную информацию Уэйнхаусу и остальным сотрудникам базы, которые сидели в напряженном ожидании.
Картер и Гаррет внимательно наблюдали за Эндрю, чтобы вовремя подать сигнал Уэбстеру.
— Слушай, малыш, только не пытайся быть героем, — сказала Гаррет. — Просто скажи, когда сильно замерзнешь или у тебя что-то заболит.
Толчками выдыхая белый морозный пар, Эндрю ответил:
— Н-н-непременно с-с-скажу, Гаррет.
Еще минута прошла в безмолвии. Напряжение нарастало. Дыхание становилось чаще, как и сердцебиение. Сжатые в кулаки руки дрожали.
Наконец Эндрю подал сигнал. Едва выговорив: «Я чув…», — мальчик потерял сознание.
Картер застучал по стеклу, через секунду Уэбстер подал сигнал Бишопу.
— Тадж, — приказал Бишоп, — поднимай щит.
— Слушаю, сэр.
Щит издал ноющий звук и стал подниматься. Нижняя кромка оторвалась от пола, верхняя часть исчезла в потолке. Все сопровождали глазами его движение, молясь, чтобы он поднимался быстрее и застрявшие в лифте не пострадали.
И вдруг щит со скрежетом остановился — так же быстро, как раньше пришел в движение.
По коридору разнесся треск, словно автомобиль на небольшой скорости врезался в фонарный столб. Пронзительный скребущий звук наполнил уши, терзая барабанные перепонки, выматывая нервы.
Было слышно, что мотор с болезненным стоном силится делать свое дело, тянуть щит вверх.
— Тадж, вы еще поднимаете его? — крикнул в телефон Бишоп.
— Ясное дело, сэр. Что-нибудь не так?
— Похоже, холод повредил механизм. Продолжайте и, если можно, увеличьте мощность, да поскорее!
— Слушаю, сэр!
Скрежет стал громче, подъемный механизм мог вот-вот развалиться.
Тем временем Гаррет изо всех сил старалась привести в чувство Эндрю, а Уэбстер вместе с Картером, засунув пальцы в образовавшуюся щель между щитом и полом, толкали «иншилд» вверх.
Бишоп видел, как от чудовищного напряжения пунцовое лицо майора покрылось сеткой вспухших вен. И тут громкий скрежет внезапно сменился ровным постукиванием, шестерни вновь вошли в зацепление, и щит взлетел к потолку. Ошеломленный Картер застыл лицом к лицу с Уэбстером.
Груда замерзших ос потеряла опору, и несколько жестких скользких тел соскользнули в коридор и рассыпались по полу. Одна оса упала под ноги Бишопу, и тот отпрыгнул назад, словно его окатил водой пронесшийся по луже автомобиль.
Картер взвалил бесчувственного Эндрю на плечи и побежал к кабинету Бишопа, Уэбстер и Гаррет старались не отставать.
— Тадж! Опускайте щит. Быстро!
Шестерни с хрустом переключились на обратный ход, а Лора обняла холодное неподвижное тело сына. Она в ужасе подняла глаза на Гаррет — неужели случилось непоправимое?
— Пульс нормальный, — успокоила ее Гаррет. — Он просто без сознания, его надо согреть. — И она повернулась к Уэбстеру и Картеру, уже готовая помогать им.
— А как с ними? — воскликнул Бишоп, указывая на два десятка замерзших ос, которые лежали на полу.
Оставалось непонятным, были они мертвы или вот-вот согреются и оживут, но Картер, Гаррет и Уэбстер не стали дожидаться, пока это прояснится. Пиная ногами неподвижные тушки словно гигантские хоккейные шайбы, они стали загонять их в холодную зону. Это не составило проблемы — она была в «иншилде». То ли от низкой температуры, то ли оттого, что механизм очень редко включали, но щит снова застрял в метре от пола. Пронзительный скрежет шестерен, вновь и вновь пытающихся сдвинуть его с места, стал жутковатым звуковым сопровождением действий военных.
Скоро почти все осы уже были по другую сторону щита. Оставалось переместить четыре штуки, когда к шуму шестерен «иншилда» примешался посторонний звук: огромное насекомое возвращалось к жизни и било крыльями. Еще дезориентированная, но быстро приходящая в себя, оса пыталась взлететь в двух шагах от Уэбстера. И тут же к ней присоединились другие.