Через несколько шагов по чистому и сияющему от света полу со стороны стола послышалось нервное копошение. Том напрягся из-за страха встречи противника, но, к своему удивлению, над спинкой кожаного кресла выглянула голова отца Евгения. Его волосы были растрёпаны и мокрые от пота, а глаза были расширены от непривычного, для этого человека, чувства ужаса. Увидев Томаса, он слегка успокоился и вышел из своего укрытия, но выглядел и передвигался крайне трусливо и нервно.
— Т-Томас, я рад что ты здесь, как никак кстати! — воскликнул отец Евгений, будто бы пытался одновременно говорить и, тихо. из-за страха, и громко, из-за радости. Его тон постоянно прыгал и падал, а на лице образовалась нервная улыбка. — Мне нужно перенести некоторые вещи в машину.
— Что здесь произошло, отец? — Томас слегка напрягся из-за того, что не видел поблизости никого другого из отцов. А отец Евгений вышел к нему с двумя большими чемоданами.
— Лия. — Улыбка исчезла с лица отца Евгения, и голос перешел на враждебный шепот. Он опустил глаза и помрачнел.
— Что вы хотите сказать?
— Что она виновата в этой бойне.
— Я вам не верю! — Томас разозлился будто бы обвинили его самого. — Она обещала мне!
Отец Евгений угрожающе смотрел на Томаса, будто готовился к драке или продолжительному спору, который крайне вероятно мог перейти в драку. В их разговоре поднялась страшная и неприятная тема, которая моментально превратилась в запрещённую.
— Где остальные?
— Николай и Бернард погибли, Оскар в лучшем случае тоже сбежал, в худшем — погиб.
Отец Евгений видимо не собирался задерживаться. Он взял оба чемодана в руки, а зубами зажал связку позолоченных ключей. В тот момент он пожалел, что по странной причине отцы решили носить костюмы без карманов.
— Вот сам с этим и разбирайся! А я делаю ноги.
Отец Евгений обошел Томаса, косо смотря на того, и боясь, что юноша выстрелит ему в спину или нападёт, когда тот будет в невыгодном положении.
— То есть вы отказываетесь от своей должности? — Томас говорил вслед отцу Евгению, но тот никак не реагировал и шел дальше.
— Вы отдаёте бункер на растерзание времени и врагам? Но если я захочу сохранить его?
Отец остановился. Он медленно обернулся через плечо, и оценивающе посмотрел на Томаса с ног до головы, и проговорил сквозь сжатые зубы: «Вот и забирай его… ключ в столе». После этих слов он ушел и больше не останавливался, не обращая внимания ни на какие слова Тома.
Юноша наблюдал за уходом Евгения до тех пор, пока он не скрылся за одним из немногих поворотов, что отделяли их зал от медицинского кабинета. Томас обернулся, восхищаясь красивой архитектурой огромного помещения. Он всегда хотел жить здесь, даже и без права быть отцом. Теперь он может посетить каждую комнату, обойти каждый угол, даже сесть на кожаное кресло, но в текущей ситуации его старая мечта казалась никчёмной и по-детски наивной.
Со стороны медицинского кабинета раздался выстрел. Томас не стал оборачиваться на него. Он был уверен, что на протяжении долгого времени здесь будут царить различные неприятные и пугающие звуки. По его щеке прокатилась слеза, он никак не смог помочь Скаю. Единственное, что он мог сейчас сделать, так это уделить его старому другу немного времени, вспоминая совместные события и мечты. «Надеюсь, ты попадёшь в наш подземный Грауд-Хилл» — подумал про себя Томас. Чтобы здесь не происходило на самом деле, Скай боялся дать отпор, боялся того, что жить ему осталось не долго, поэтому он и попросил оружие, чтобы последний раз помечтать.
Том начал оглядываться в огромном зале. Он начал с самой большой и загадочной двери. Взявшись за вентиль и начав крутить его против часовой стрелки, он решил открыть одну из тайн отцов. Под небольшим напором нужные механизмы начали подавать признаки жизни, ещё позже, дверь начала двигаться. Из самой маленькой щели неё начал струится удивительно приятный на запах воздух. Он начал манить Томаса, из-за чего тот стал быстрее открывать дверь. Когда же она отворилась полностью, Том увидел огромное количество столов и железных грядок с землёй. В воздухе витал приятный запах земли и зелени, воды с какими-то химическими реагентами и овощей. Это было длинное помещение, наполненное растительностью и лампами дневного света, которые освещали всю территорию.
Запах свежей и природной еды был пьянящим, у Томаса даже подкосились ноги. Он видел картофель, огурцы, помидоры, даже некоторые ягоды, которые он сам с трудом узнал. Юноша обрадовался, увидев такое сокровище, но почти сразу начал злится, так как понимал, что всё это добро не уходило в тарелку обычному бойцу. Это была еда отцов. Томас с силой ударил по дверному проёму, пытаясь сдержать злость, чтобы не догнать Евгения. Он решил выместить все свои чувства на холодном железе. «Когда я буду отцом, это всё будет принадлежать всем» — подумал юноша от прилива мысли о равноправной жизни для всех.
Том продолжал стоять у двери и наслаждаться сладковатым запахом. Он бы делал это долгие часы, если бы не понял, что и так долго стоит на одном месте. Закрыв дверь, он продолжил осмотр зала. В двух боковых комнатах он нашел кладовые, где стояли высокие стальные стеллажи, на которых красовались консервы с едой и батарейки для фонарей, которыми никто не пользовался очень давно. Пятидесятилитровые канистры с водой, семена различных растений и медицинские препараты. Просматривая каждую из этих вещей, Томас всё сильнее и сильнее злился на всех отцов, которые находились в этом зале и ничего никому не говорили и не делились, даже в самые тяжелые времена. Все считали, что они живут так же плачевно, как и бойцы, но стеснялись всех из-за высокого статуса, а на самом деле шиковали в своих крысиных норах.
Одна из дверей с другой стороны была опечатана. На ней не было дверной ручки или любого другого способа открыть её. Она отличалась от всех остальных тем, что все её края были приварены к стальной раме. Ничего не покидало пределов той комнаты, ни звуков, ни запахов. Томас посчитал, что она была заварена с самого переворота, и возможно, там самая страшная тайна отцов и всех, кто принимал участие в том событии. Осталось ещё несколько комнат, и Томас горел желанием осмотреть их. Заглянув в следующую, он встал колом. В полутьме от пары ламп он увидел небольшое помещение. Оно было переполнено деревянными яслями и низкими крохотными кроватями, которые были идеально построены под размер маленького ребёнка. Помещение ужасно смердело множеством странных запахов, а все постельные принадлежности были перепачканы и покрыты тёмными пятнами.
Томас вспомнил слепого старика из Граунд-Хилла, который говорил, что из бункера происходят поставки детей не только мужского пола. Именно в этом небольшом помещении находились все дети, которых приводили в «ночь продолжения» каждые пару месяцев. Здесь их сортировали и выбирали им будущее. Выбирали им место жизни, семью и место смерти. Томас осознал, как отцы, с самого начала их правления и установления нового режима, водили всех за нос и обманывали. И только демонстрация всем этих комнат, могла уже послужить сильным доказательством против них и быть наилучшим механизмом для их свержения. Их тайна стоила многим людям жизни, и в конечном итоге, их империя превратилась в прах.
Пройдя через несколько кроватей, он насчитал шестьдесят штук… шестьдесят детей, которых часто отправляли в другие места, где они не могли быть самими собой, где они доставлялись в виде товара и удобного ресурса для обмена. На одной из стен, что стояла между соседней комнатой с приваренной дверью, находилось окно. Оно было длинной во всю стену. Даже стоя на достаточно большом расстоянии от него, Томас мельком смог разглядеть сидящих у стен мумифицированных людей в камуфляжных одеждах. Это была очередная страшная тайна отцов.