- Нет, это у нас проблемы, Оксана Савельевна. А не у меня. Потому что я могу отвезти методистам только шесть из заявленных десяти сочинений.
- С какой стати? – взвилась директор. – Вы что, писали не все сочинения?! Заявляли одно количество, а реально проводили меньше?
- Мы, с моими двадцатью одним ребёнком, которые учатся у меня с начала учебного года, - АлиСанна голосом выделила «мы», «мои» и «с начала учебного года», - писали все заявленные сочинения. А вот ваша Алиса Никоненко – нет.
- Это ещё почему?! – снова очень раздражённо поинтересовалась директриса. Зря она это сделала. АлиСанна выдохнула и очень медленно, как умственно неполноценной, объяснила:
- Потому что вы, Оксана Савельевна, приняли Алису Никоненко в нашу школу во втором полугодии и, тем не менее, вопреки всем правилам, ведёте её на медаль. А оценки пропущены потому, что мы с коллегами по вашему приказу за несколько дней переписали весь журнал. И я просто ошиблась, рисуя Никоненко несуществующие оценки. Другим-то я проставляла реальные, а ей выдумывала. Вот и пропустила. Поэтому это наши проблемы. А не только мои. И решать их нам придётся вместе.
Директор оторопело посмотрела на АлиСанну и негромко сказала:
- Ах, да. Проходите ко мне в кабинет, - Оксана Савельевна широко распахнула дверь, приглашая войти, - сейчас я вызову Кузякину.
- У меня дети расставляют парты для экзаменов. Я должна проверить, всё ли в порядке и отпустить их.
- Да, конечно, идите. Но, как только освободитесь, возвращайтесь. Будем думать, что делать.
- Хорошо, - АлиСанне было неприятно смотреть на директора и говорить с ней.
Когда она, разобравшись с партами и отпустив детей отдыхать перед экзаменами, спустилась в директорский кабинет, там уже сидела бледная мама Алисы.
- Здравствуйте, Анжела Петровна, - вежливо поздоровалась АлиСанна, с трудом преодолевая антипатию.
- Я уже объяснила Анжеле Петровне ситуацию, - ласково пропела директор. Выглядело это так, будто она подлизывается. АлиСанна не поняла только к кому: к ней или к Кузякиной.
- Алиса Александровна, что мы должны сделать? – спросила Анжела Петровна. Весь её вид выражал готовность к любым подвигам.
- Вы должны к понедельнику написать сочинения вот на эти темы, - АлиСанна подвинула к ней листок с длинным списком. – Темы разделены на блоки. Из каждого блока выберете любую и напишете. Итого будет четыре работы. Числа проставите вот такие, - она перевернула лист и показала. – Сочинения пишите разными ручками, чтобы не было заметно, что писали подряд все в один день. – Она произнесла это и поморщилась: до того было противно.
- Ой, так это не проблема! – встрепенулась Анжела Петровна. - У меня близкая подруга филолог. У неё высшая категория. Она такие сочинения нам напишет – пальчики оближешь!
- Ну, и замечательно! – радостно подвела итог директор.
- В понедельник после экзаменационного сочинения вы принесёте работы мне. Я их при вас проверю, и, если всё будет в порядке, во вторник отвезу в методцентр. Да, и ручки, которыми будете писать сочинения, непременно принесите с собой.
- Всё будет в полном порядке! Я вам обещаю! – щебетала Кузякина, а директор улыбалась, радуясь тому, что всё так благополучно разрешается.
- А почему проверите при нас? И зачем ручки? – вспомнила тут Анжела Петровна и вопросительно на АлиСанну.
- Потому что в работах могут быть ошибки, и ручки пригодятся, чтобы их исправлять теми же чернилами.
- Я же вам сказала, у меня подруга филолог первой категории, и никаких ошибок не будет, - выпала из образа милейшей и добрейшей женщины Кузякина. АлиСанна внимательно посмотрела на неё, усмехнулась и ответила:
- А я филолог второй категории, до первой пока не доросла, и только порадуюсь, если ошибок не будет. Но жизнь меня научила тому, что в любом случае нужно иметь в виду все варианты развития событий. Поэтому я и сказала вам то, что сказала. Вы меня услышали. А дальше поступайте на своё усмотрение. Но, если ручек не будет, я все ошибки стану исправлять красными чернилами.
- Вы меня пугаете?
- Я вас предупреждаю, Анжела Петровна. Не в ваших интересах сейчас капризничать. И знайте, я пошла на участие во всём этом отвратительном фарсе с липовой медалью только из цеховой солидарности и ради благополучия и спокойствия своих детей. Не заставляйте меня об этом жалеть.
- С липовой? – ахнула Кузякина.
- Именно, - кивнула АлиСанна, встала из-за стола и, кивнув:
- До свидания, - вышла.