По лестнице Фатима взлетела как ветер и, едва оказавшись на палубе, подняла голову и посмотрела на небо, к счастью, оно еще было темным, но на востоке наверняка уже начинает светлеть первая узенькая полоска, скрытая за горами. На второй яхте все так же горели огни, вдалеке светился берег, ничего не изменилось за исключением того, что все у нее пошло кувырком, и теперь на ней висит крошечный сын убитого ею человека и его ни в чем не повинной жены.
– Сама виновата, – пробурчала она, вдыхая такой свежий после душных кают воздух, – меня предупреждали, но я не хотела слушать. Вот теперь и получаю.
Ей пришлось переступать через распростертое на палубе тело жены Ситко, и она еще раз сильно пожалела, что не повернула назад, когда была такая возможность. Она убила мать, мать этого малыша, а ведь и с ней когда-то поступили так же, и все воспоминания и совершенно новое для нее чувство вины нестерпимо тяжелым грузом навалились на сердце. Лучше бы я повернула и отказалась, потеряв очки, думала она, быстро идя по палубе к капитанскому помещению, лучше бы тут была засада, и мне пришлось туго, лучше всё что угодно, но не это терзающее тяжелое чувство. И самое ужасное – Фатима не знала, пройдет ли оно и до какой силы разрастется. В каком-то плане это и была засада, и она была намного более опасной и смертоносной, чем все те, которые могли устроить ей люди в погонах. Эту засаду ей устроила сама Судьба.
Небольшое капитанское помещение находилось возле кормы и представляло собой комнату с огромными окнами и множеством приборов, посреди комнатки торчал штурвал, огромный и сверкающий лаком в свете фонариков на мачтах. Если бы не все эти приборы и трещащая рация, подумала Фатима, здорово напоминало бы пиратский корабль из сказок. То, что она искала, висело на стенах этой комнатки – аккуратно сложенные квадратики красного цвета с белыми шнурами. Она сняла один с гвоздя, вытащила из прозрачного пакета и вынесла на палубу. Она решила убедиться в исправности шлюпки здесь, недалеко от капитанской, ведь в случае чего она может тут же взять другую.
Несколько секунд она вертела плотный прорезиненный материал в руках, а потом, разобравшись, дернула за один из белых шнуров. Что-то щелкнуло, и лодка стала надуваться, под ногами у себя она увидела нарисованную инструкцию на выброшенном пакете. Вот так всегда. Сначала думай, потом делай, строго сказала она себе, если бы делала так, не оказалась бы сейчас в таком дерьмовом положении.
Шлюпка надулась полностью буквально за пару секунд и приобрела круглую форму надувного бассейна для детей с белыми шнурами по бортам, для того, чтобы держаться при качке, догадалась Фатима, ни разу в жизни не имевшая дел с такими вещами. Она подняла шлюпку, повертела, надавила на нее и внимательно прислушалась. Все было в полном порядке, однако она теперь отвечала не только за себя, поэтому все же вернулась и взяла со стены второй красный квадратик – мало ли что, а так у нее будет запасной вариант.
Обойдя капитанскую с другой стороны, она вышла на палубу, где ее ждали все те же два трупа. Интересно, где сейчас охранник, задалась вопросом Фатима, неизвестность действовала на нервы, она давно должна была убраться отсюда и быть на берегу. Хотя, если на то пошло, она вообще не должна была сегодня приходить сюда, так что поздно сверяться с графиком. Она оставила надутую шлюпку возле борта, где был открывающийся проем для мостика, когда яхта причаливала, что-то вроде дверцы, отсюда же спускалась длинная металлическая лесенка, если вдруг в открытом море хозяевам захочется поплавать. По этой лесенке она и собиралась спуститься, приставив ее к борту, сейчас она валялась возле капитанской, совершенно забытая и ненужная. Оставалось только взять свой буксир, поднять ребенка и наконец-то покинуть яхту.
По трем ступенькам, ведущим на заднюю часть яхты, она не поднялась, а буквально взлетела, с каждой секундой рассвет приближался, а она все еще была здесь, вместо того, чтобы выбираться из города ночным рейсом или, на крайний случай, утренним. Похоже, мне придется задержаться на день, подумала она, ныряя под диван, где оставила буксир, но не больше, за один день я должна пристроить маленького крикуна.
Возвращаясь, она заметила маленькое пятнышко крови там, где охранник упал за борт, и снова ощутила беспокойство, мертвый охранник был единственным, кто на данный момент покинул печальный борт «Калипсо». Она пробежала мимо ящиков, за которыми сидела, готовясь убить Ситко, и опять ужаснулась неожиданному повороту событий, кто же знал, что на яхте будут еще жена и ребенок?! И она, конечно же, не могла увидеть из этой точки мать малыша, безмолвно прислонившуюся к двери. Судьба, опять она сказала свое слово.