Мотор буксира исправно урчал и тащил ее вперед, волны плескались о борта надувной шлюпки, Фатима подняла голову к небу, уже должен быть рассвет, она потеряла слишком много времени на все эти непредвиденные обстоятельства, но небо было все еще темным, хотя за горами уже светлеет, в этом она не сомневалась. Они продолжали двигаться прямо, надо было отплыть от парка подальше, сейчас поворачивать к берегу все равно не имело смысла – слишком близко, да и скалы все равно не дадут выйти на сушу. Лишь бы хватило энергии в буксире, молилась про себя Фатима, она-то не утонет, но скоро рассвет, а красная шлюпка очень заметна, тем более, учитывая шумиху, которая вот-вот поднимется. Хорошо хоть малыш пока спит и не доставляет хлопот, но она подозревала, что с первыми лучами солнца он откроет глаза, и вот тогда проблем не оберешься. Надо выбраться на берег и сбагрить мелкого до рассвета, подумала она, в глубине души прекрасно понимая, что никак не успеет.
Она снова оглянулась, на этот раз не только проверить ребенка, ей было интересно, на сколько они уже отплыли от яхт-парка и как выглядит он с такого расстояния. Оказалось, они проделали уже приличное расстояние – вместо парка она увидела лишь две светящиеся яркие точки – прожектора у входа в бухту, и больше ничего, только темные скалы вдоль берега. Что ж, очень неплохо, отметила она, теперь можно и повернуть, плыть вдоль берега было сейчас гораздо разумнее. Черная гряда скал тянулась, казалось, на бесконечное расстояние, никаких фонарей или построек на них не было, только темный камень и редкие черные силуэты деревьев. Здесь на берег не выбраться, да и к парку они все еще близко, нет, надо плыть дальше. Она точно знала, что скоро скалы закончатся, и прямо за ними будет детский лагерь с прекрасным пляжем, а за ним – ничего, выезд из города, пустая плоска берега, постепенно снова переходящего в отвесные черные скалы.
Раньше она собиралась доплыть до пустынных мест и там выйти на берег… раньше, еще до того, как началось это безумие, и на ее шее повис младенец. Что ж, теперь придется в срочном порядке менять план и выходить на сушу где придется, то есть, докуда хватит энергии в буксире. Неприятные мысли, но действительность еще неприятнее, мало того, что ребенка надо еще куда-то пристроить, а это опять время и хлопоты, так еще его ведь будут искать и уже совсем скоро, а девушка с ребенком на руках в такой ситуации – как сигнальный огонек. Ситуация вышла из-под контроля, и это просто сводило ее с ума.
«Удовольствия» добавляли еще и затекшие руки, Фатима слишком долго держала одной рукой шлюпку, а другой свой буксир, холодная вода и неудобная поза сделали свое дело, руки у нее затекли и начали болеть. А в довершение ко всему, подняв в очередной раз голову к небу, она увидела то, что так боялась увидеть – светло-золотистую полоску над горами. Я как вампир из фильмов, мелькнула в голове мысль, боюсь рассвета, потому что он принесет мне смерть. Отчаяние вдруг накатило на нее темной тяжелой волной, все пошло наперекосяк, все разваливается. И зачем она только полезла на эту яхту, ведь предупреждал же ее голос внутри! Выхода было два: либо бросить малыша в шлюпке и уплывать побыстрее самой, либо испытывать терпение Судьбы до конца и надеяться, что батарея в буксире не сядет, пока она не доберется до подходящего места. И, как ни странно, прежде всего для нее самой выбор был очевиден, и впервые в жизни она сделала выбор не в свою пользу. Впервые она рискнула своей жизнью не просто ради жизни совершенно постороннего человека, но ради того, кого должна была убить. Таковы были правила, и она их нарушила.
– Ну и черт с ними. – Отплевываясь от соленой воды, пробормотала она, – к черту правила. В своей игре я сама устанавливаю правила.
И словно в ответ на ее бунт, судьба сделала свой ход – моторчик булькнул и начал глохнуть. Винт стал крутиться все медленнее, а через несколько секунд остановился совсем. Теперь вместо мотора была она. Ей вдруг захотелось плакать и смеяться одновременно или врезать кому-нибудь так сильно, чтобы башка отлетела… Но единственный, кто находился в зоне досягаемости – малыш, ради которого она и попала в такую передрягу. Да и истерика сейчас была неуместна, уже рассвет, а она все еще не доплыла до берега, а ведь эти скалы только со стороны моря такие безжизненные, город продолжается, вдоль острых краев идут парки и магазины. Правда ее утешал тот факт, что в такую рань вряд ли кто-то гуляет по всем этим красивым местам, да и рассвет только-только начался, везде еще темно, а на воде особенно. Надо спешить в тысячный раз за эту адскую ночь подумала она и начал грести.