Пока хозяйка перемещалась из одной комнаты в другую, проверяла краны и телевизор, Фатима стояла в прихожей, не находя себе места от волнения за малыша. А вдруг он разорется, и его заметят? Хорошо, тогда она от него и отделается… Но не будет знать, что у него все хорошо. Она представила себе, как она идет к тому месту, где оставила его, и видит пустоту, всего лишь след на песке, оставленный его корзинкой. От этой мысли ей стало дурно, и она даже не стала спрашивать себя почему.
– Похоже, все в порядке, – широко улыбнулась хозяйка своими прокуренными искусственными зубами, напоминающими огромные могильные камни, – в чем я и не сомневалась.
– Вот и отлично, – Фатима взяла с полочки под зеркалом ключи и протянула ей, беря в руки чемоданы, – с вами приятно было иметь дело. А теперь мне пора, всего доброго.
– Приезжайте к нам еще! – крикнула ей вслед хозяйка, когда Фатима уже вышла на крыльцо.
Как же подумала она, но кивнула и приветливо улыбнулась в ответ, оглядываясь на стоящую в дверях старую даму в побрекушках. Она собиралась пойти по пляжу к домику писателя и там незаметно свернуть к кустам, старуха ничего не заподозрит, чуть дальше там тоже есть выход с пляжа и остановка автобусов и маршрутных такси, но возле домика гуляли люди, и это остановило ее. Она еще не знала, но судьба снова вмешалась и спасла ее, ведь пойди она к коттеджу мертвого писателя, старуха наверняка бы вспомнила этот факт, когда позже к ней заглянули следователи «просто побеседовать».
Позже они установили, что умер бывший литературный король от остановки сердца, но сначала задали всем кучу вопросов. И вот тогда могла бы всплыть постоялица соседнего домика, а так старуха не сказала ничего, даже не стала говорить, что сдавала свой дом кому-то, за это надо было еще платить налог, а государство итак обдирало ее до нитки каждый месяц. Нет, раз девушка не делала ничего подозрительного, значит, не стоит и упоминать о ней. Она просто проводила взглядом стройную юную леди с двумя чемоданами, выходящую с пляжа на дорогу, и вернулась к своим делам, ей ведь еще нужно было подготовить дом для следующего клиента. Благо хоть эта красавица оказалась на редкость чистоплотной, а то ведь другие после себя оставляют настоящий разгром, а тут в доме как будто и не жили. Напевая, хозяйка закрыла дверь и погрузилась в свою рутину.
10
И откуда только взялись эти придурки, недоумевала Фатима, медленно тащась по песку к дороге. Этот пляж всегда принадлежал только ей и изредка этому старому алкашу, и все, никаких людей, тем более в такую рань. А теперь что?! Шляются целой группой и прямо возле того само места, где она оставила малыша. Стоит ему сейчас подать голос, и они его услышат и заберут. От этой масли в ней поднималась черная волна протеста, ей хотелось убить их всех, и она понимала, что вполне может не сдержаться, если кто-то из этой четверки подойдет к ребенку. И она уже престала спрашивать себя почему. Потому, и точка.
Она все время оглядывалась на веселящихся молодых людей, две пары, явно только приехавшие к морю, бегали и дурачились как дети, брызгая друг на друга морской водой и валяясь на песке. Они уйдут, причем скоро, в этом она не сомневалась, но что делать, пока она не ушли? Она же просто изведется. Пойду по дороге до следующего выхода с пляжа, решила Фатима, стоять на месте она не могла, слишком заметно и слишком волнительно, а так она сможет наблюдать за ними и двигаться. Она всерьез рассчитывала, что к тому времени, как она дойдет до сбегающей на пляж бетонной дорожки, эти идиоты отправятся дальше, все так же хихикая и обливаясь водой.
Она медленно двинулась по асфальту вдоль пляжа, делая вид, что чемоданы сильно замедляют ее движение, на самом же деле она могла хоть бежать с ними, но бежать сейчас было некуда. Деревья и кусты, отгораживающие пляж от цивилизованного мира, мешали ей рассмотреть все хорошо, но она видела достаточно, чтобы злиться все больше и больше – молодые люди и не собирались никуда уходить, парни растянулись на песке, а девушки пошли к воде и там застыли. И что прикажете делать, спросила себя Фатима, не могла же она вечно идти по этой дорожке, а вдруг малыш заплачет? А вдруг он заплачет именно тогда, когда она будет с ним в кустах или когда будет выносить его? Что тогда? Такие вещи очень хорошо запоминаются, а убить свидетелей средь бела дня на открытом месте – не вариант. Оставалось то, что она ненавидела больше всего – ждать.