И вот в один такой день телефонный звонок прервал мое совещание, перечеркнул всю мою жизнь, с того дня я проклят, и мне не будет покоя, пока я не отомщу за нее. Звонила Ада, она плакала, сквозь рыдания я разобрал, что Маргарита мертва. Уже дома я узнал, что девочка упала в бассейн и утонула. Аду отвлек телефонный звонок, а моя дочь просто улизнула и каким-то образом оказалась в бассейне. Ей было всего 4 года.
Ничего криминального, кроме невнимательности. Обычный несчастный случай. Я бы тоже так подумал, если бы не нашел телефон.
Мир рухнул. Сознание мое помутилось. Не помню, плакал я или просто тупо сидел возле бассейна и смотрел в никуда, а в голове была лишь одна картинка – маленькое тельце в голубом платьице, плавающее в этой тошнотворно-синей воде.
Я плохо помню тот кошмарный период, моя первая жена покончила с собой, а я этого не заметил, просто кивнул, принял это как факт. Я не помню реакцию Ады, не помню ничего, кроме этой проклятой картинки в мозгу, хотя этого я никогда не видел. И еще помню, как глухо стучала земля, падая на маленький гроб, и как рыдала какая-то женщина. Возможно, это была моя бывшая теща, которая тоже вскоре отправилась за своей дочерью и внучкой.
Из тумана меня вывел всего один солнечный блик, отразившийся от металлического корпуса телефона. Одного из моих сотовых, который я оставил Маргарите в тот день. Но об этом я вспомнил потом, сначала я просто пошел на этот блик, и в зарослях недалеко от бассейна лежал он, мой старый мобильник-раскладушка, солнце отразилось от внешнего дисплея. Странно, что его не нашли раньше, полиция, казалось, прочесала тут всё. Как и Ада. Но он ждал меня. Судьба вмешалась, и теперь я пишу это письмо.
Я вспомнил, как оставил ей мобильник. Она играла с ним, носилась по двору и делала вид, что ведет переговоры – подражала мне. Иногда она и правда звонила, и, если мог, я всегда отвечал. Горе с новой силой сжало мое предательское сердце, я поднял телефон, думая о том, что еще так недавно его сжимали пухленькие ручонки моей живой дочери. А теперь она в земле. Больше она не будет носиться с ним по саду, не будет делать вид, что спорит с партнерами. Черт, она уже никогда не вырастет и не будет вести настоящих переговоров. Потому что она мертва.
Сжимая телефон – а он был в раскрытом положении, и тогда я даже не обратил внимания, как он лежит – я сел прямо на землю и рыдал. И лишь по чистой случайности я обнаружил то, что посылаю вам. Видео, случайно снятое моей мертвой малышкой, видео, на котором она сняла свою смерть.
К ментам я обращаться не стал, но с той минуты я уже не знал покоя, я понял, что никогда не смогу жить более-менее нормально, пока она не ответит. Пока не понесет наказание. Знаете, в какой-то фэнтэзийной книге я читал про общество, в котором не было законов и тюрем. Был лишь один закон: то, что ты сделал другому – сделают и тебе. Она убила мою дочь – она должна умереть.
7 лет я работал, я восстановил мой бизнес, почти рухнувший после смерти дочери – именно это меня и спасло, я думаю, у меня было нечего брать, поэтому я остался жив, я стал в ее глазах бедным и раздавленным, а значит, неопасным – и я ушел на дно. Я переехал, это было легко и приятно, слишком много плохого случилось со мной во Владивостоке, и на новом месте я начал новую жизнь. Жизнь ради мести.
Уже тогда я всё продумал, а годы отшлифовали мой план, 7 лет назад я понял, что кроме вас, никто не сможет сделать то, что я прошу. Итак, 7 лет труда позади, и вот я пишу вам, имея деньги и информацию. Кто ищет, тот всегда найдет, и я никогда не остановлюсь. Пока я дышу, я буду желать ей смерти. И сделаю всё, чтобы она всё-таки за ней пришла.
С каменным лицом Фатима откинулась на спинку кресла. Тут было от чего задуматься. Она еще не видела этого Виктора Соболева, не проверяла его историю, но сердце уже приняло решение, сердце уже знало, что каждое слово – правда, и что прав был тот фантаст – то, что сделал ты другому, должно вернуться тебе. В таком случае, я бы давно была мертва, подумала она, и не было ничего несправедливого в этом, всё так. Но жизнь лишь в мелочах копирует людские фантазии, и в этой жизни она была инструментом возврата, она возвращала смерть за отобранные жизни. И если бы она могла, она убила бы эту Паучиху дважды, а еще лучше – по разу за каждый непрожитый Маргаритой Соболевой год.