Его лицо тоже было слишком большим. Толстые, нависающие щеки и двойной подбородок, казалось, прятали за собой все черты этого человека и его острые, темно-синие глазки. Его голова раньше никогда не была такой большой. Что ему с ней делать? Единственными частями его тела, которых не коснулась внезапная прибавка в весе, оставались его сильные мускулистые руки и ноги. Он считал, что «кровавая» диета помогает обуздать аппетит.
Года наложили свой отпечаток и на цвет его лица. Оно было землисто-серым, а седеющие волосы подчеркивали это. Из-за этого ему стало труднее работать и днем, и ночью. Он всегда был бесцветным человеком, его низкая самооценка основывалась на том, что люди, с которыми ему приходилось сталкиваться, не обращали на него внимания. Большинство относилось к нему, как к шкафу для хранения документов; да к тому же пустому. И такой была вся его жизнь. Но он гораздо более интересный человек, чем кто-нибудь мог бы подумать.
И все же он не мог отрицать тот факт, что находится на решающем рубеже своей жизни. Он прочитал много книг о периодах и фазах роста и развития, которые человек проходит за свою жизнь. Нынешняя фаза одарила его кругленьким животиком, толстыми щечками и двойным подбородком. Но он дал клятву, что не позволит себе стать окончательно тучным, поэтому, каким бы усталым ни был, делал зарядку, прежде, чем принять душ и лечь спать.
Принимая душ, он снова вспомнил о совершенном им убийстве. Вода, омывавшая его тело, была такой же теплой, как кровь той девушки.
В постели его мысли опять вернулись к деталям убийства. Казалось, он снова видит перед собой грязный, пахнущий старьем и заброшенностью дом, затерянный в лесу в нескольких милях[10] от главной дороги. Потом он методично отыскивает в своем портфеле инструменты, необходимые для того, чтобы вскрыть вену Кэнди и получить то, чего он так долго хотел от нее. Эти мысли были настолько приятны, действовали так успокаивающе, что он заснул. Сон его был глубок и спокоен, и проснулся он лишь, когда во сне ему показалось, что он должен найти другое, более совершенное устройство для работы над Кэнди.
Он встал и вышел к фургону, чтобы спрятать в тайнике орудия убийства и вытащить фотоаппарат, где оставались негативы, сделанные на месте преступления. Он взял в руки слесарную ножовку, работающую от батареек, свою чудесную игрушку. И с удовольствием представил, что снова стоит рядом с телом, решая, что отрезать.
Монотонное жужжание ножовки казалось долгожданным в глухой тишине этого мрачного места. Прежде, чем покрыть ужасными ранами влагалище, он отрезал груди девушки. Это можно было сделать только после того, как вытекла вся кровь, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости. Он рассчитывал, что столь дикие увечья поставят полицейских в тупик, и те, скорее всего, начнут прочесывать окрестности в поисках больного, сбежавшего из сумасшедшего дома, маньяка или отшельника, обитающего в лесу. Никто и не подумает подозревать такого человека, как он.
Справившись с последней раной, он отошел назад, чтобы полюбоваться результатами своего труда. Скользнув критическим взглядом по изуродованному трупу, он хотел уйти, но у дверей задержался и вернулся.
— Черт возьми, — выругался он вслух, и легонько провел ножовкой по тому месту, где соединялись плечо и рука, разрезая связки. Потянув за руку девушки своей рукой, затянутой в перчатку, он осторожно извлек кость из сустава и бросил руку жертвы на пол.
Тут он вдруг вспомнил, что оставил один из своих скальпелей в кухне. В раковине. Проходя мимо трупа, он заметил также, что забыл снять с шеи девушки жгут, туго затянутый, и розовую ленточку в ее волосах, которую завязал сам. Он сорвал это тоже. Ему не хотелось оставлять после себя никаких следов, за исключением тех, что одурачат полицию и поведут ее по ложному следу. К их числу относилась отрезанная рука и изувеченные половые органы.
Несколько раньше он извлек из холодильника в своем фургоне флакончик со спермой. Сперма была не его, и он даже не знал, чья она. Подогрев ее до комнатной температуры, он влил часть спермы во влагалище мертвой девушки, а остальное в рот. Потом, чтобы не забыть флакончик, он сразу же отнес и его, и пробку назад в фургон.