Он на время утратил способность мыслить, его разум оказался в плену наслаждения от крови, ее запаха, вкуса, поскольку он оставил немного неразбавленной крови, наполнив ею бутылку из-под «Пепси». Густая, вялотекущая жидкость.
Он читал о великих правителях, таких, как румынский князь Влад Чингиз-хан, купавшихся в крови людей, которых порабощали. Он чувствовал, что близок по духу этим великим и могущественным людям. Эмоциональное воздействие было столь сильным, что на глаза его наворачивались слезы. Ему не хотелось нежиться в обычной ванне, ему не хотелось обычной жизни.
Достать кровь девственниц было делом непростым, но, как говорилось в книгах, она обладала наибольшей целительной силой. Кровь девственниц исцеляла больных такими страшными недугами, как проказа и сифилис. Поврежденные части тела и органы должны омываться такой кровью, если же кровь девственниц применяли для ухода за кожей, та начинала светиться сверхъестественной красотой. Он прочел о том, как венгерская графиня Элизабет Басори в начале семнадцатого века убила свыше шестисот девушек, чтобы выкачать из них кровь, каждую ночь она купалась в этой крови и оставалась, благодаря этому, всегда красивой и здоровой. Она тоже отдавала предпочтение крови девственниц.
— Конечно, в те дни их было гораздо больше, — сказал он, посмеиваясь и плескаясь.
Кровь — это, в конечном счете, источник жизни, рассуждал он. Его медицинские познания открыли ему тот факт, что кровь — основа двух жидкостей, поддерживающих жизнь: молока, которое представляло собой кровь, перерабатывающаяся в груди, и спермы, крови, проходящей через яички.
Кровь обладала сильными магнетическими свойствами, и это возбуждало его. Как богов, так и дьяволов привлекал ее запах, влекла она к себе и учителя, особенно пролитая кровь… кровь тех, кто подвергался насильственной смерти. Но его притягивало не само убийство, а пролитая кровь. Древние люди, жертвовавшие кровь для богов, были глупы и расточительны. Он не таков.
Он перерыл всю оккультную литературу, желая узнать, что в ней говорится о крови, и выяснил, что некоторые оккультисты считали, как и он сам, что жизнь представляет собой нечто невидимое, неосязаемое и неуловимое, и средой для ее обитания является кровь. Изучив точку зрения современной медицины, он пришел к выводу, что, в большинстве своем, это чепуха. Ведь вовсе не сердце приводит кровь в движение, а дух, находящийся в самой крови. Это связывало материальную и духовную сферы посредством всеобъемлющей астральной паутины. В Библии сказано об этом лучше всего, подумал Учитель: «Жизнь всего живого зависит от крови».
— Левит[18] 17:11, — со вздохом сказал он и, зачерпнув руками кровь, вылил ее себе на голову и засмеялся.
Зазвонил телефон. Он выругался, но трубку решил не снимать. Звонили из конторы, в этом он был уверен. Ублюдки. Не успел он вернуться из поездки, как они тут как тут, не дают ему даже нескольких часов тишины и покоя.
— Я — кровь и жизнь! — воскликнул он.
Раздался щелчок автоответчика, и он услышал звук собственного голоса. Потом послышался раздраженный голос его шефа, своей скрипучестью действующий на нервы.
— У нас работы невпроворот! — орал его шеф. — Где тебя черти носят? Время — деньги, мистер! Жду тебя в три часа!
Господи, подумал он, ему снова придется выходить на улицу средь бела дня, тщательно одеваться, надевать широкополую шляпу и темные очки. Свет причинял ему боль. Он неприятен ему, как всякому вампиру. Никто не знал, чего стоило ему выйти на улицу днем. Но если он пробудет слишком долго на солнце…
Он молил Бога, чтобы небо затянули тучи, чтобы пошел дождь… Он был бы этому только рад. А пока ему пришлось включить душ, ополоснуться водой и выбраться из ванны. Он терпеть не мог тратить кровь попусту, поэтому решил, что спускать ее не будет, а подогреет вновь, когда вернется после встречи с этим чертовым мистером Сарафианом.
— Но почему мы не можем переслать тело сюда? Если бы могли выполнить работу здесь…
— Мы сделали все, что в наших силах, Джесс! Хорошо, что нам удалось хоть это.
Джессика нервно прохаживалась по кабинету Баутина.