Агент Стерлинг переезжает сюда. Я уцепилась за этот факт. Наверняка это значило, что босс её отца приехал сюда не для того, чтобы распустить программу. Наверняка.
Почувствовав, что не только директора Стерлинга расстроили его слова, глава Национальной Разведки обратился к нам.
— Кажется, агент Стерлинг считает, что это программа спасает жизни – и что если бы вам позволили принимать участие в ведущихся расследованиях, вы смогли бы спасти ещё многих людей, — директор Разведки сделал паузу. – А ещё она считает, что вы не можете соблюдать осторожность, и ни одному агенту, вовлеченному в ведущееся расследование, не важно, насколько благи его намерения, нельзя доверить ваше физическое и психологическое самочувствие.
Я взглянула на агента Стерлинг. Он обвинял не только программу, но и то, что она позволила нам делать.
Что, если они позволят нам остаться, но не подпустят к настоящим делам? Прежде чем я пришла сюда, мне хватало тренировок в профилировании людей, но теперь этого было мало. То, через что я прошла, должно было что-то значить, мне нужна была цель. Я должна была помогать людям.
— Основываясь на оценке агентом Стерлинг рисков, присущих этой программе, — продолжил директор Национальной Разведки, — она рекомендует изменить структуру программы так, чтобы Джадд Хокинс был назначен вашим представителем, и все до единого отклонения от протокола были одобрены вышеупомянутым представителем, независимо от потенциальной выгоды для расследования.
Изменить структуру. Я обдумала эти слова.
Директор Стерлинг едва заметно сжал зубы, но в целом его лицо осталось безучастным. Если рекомендации его дочери будут одобрены, решать что мы можем, а чего не можем делать будет Джадд. Джадд, а не директор Стерлинг.
— Вам исполняется восемнадцать меньше чем через год? – спросил мужчина, пришедший сюда, чтобы принять решение, от которого зависело наше будущее. Из уст кого-то, кто напрямую докладывает президенту, слова прозвучали скорее как приказ, чем как вопрос.
— Осталось двести сорок три дня, — подтвердила Слоан. Остальные просто кивнули.
— Они остаются за кулисами, — он перевел свой тяжелый взгляд на директора. – Таковы правила.
— По рукам.
— Агенты Стерлинг и Бриггс будут наблюдать за их участием в каких-либо расследованиях, одобрять которые будет Майор Хокинс. Когда дело дойдет до того, что входит в сферу действия этой программы, а что нет, последнее слово за ним – даже для вас.
Директор окаменел, но не колебался с ответом.
— По рукам.
— И в следующий раз, когда решите проспонсировать неофициальную новаторскую программу – лучше передумайте.
Директор Национальной Разведки не дал директору Стерлингу шанса ответить. Он кивнул всего один раз и ушел.
— Думаю, я озвучу общую мысль, — сказал Майкл, — когда спрошу, что здесь только что произошло?
Правила только что изменились, — подумала я.
— Программа «Естественных» только что получила немного контроля, — ответила агент Стерлинг. – Появятся кое-какие новые правила. Новые инструкции. И они будут что-то значить. Никаких больше исключений – даже для меня, — она говорила строго, но Майкл видимо увидел что-то, невидимое для меня, и усмехнулся. Агент Стерлинг тоже улыбнулась – глядя прямо на меня.
— Нам понадобятся эти правила, — добавила она, — потому что, начиная с завтрашнего дня, вы пятеро допущены к работе над ведущимися расследованиями.
Они не закрывали нашу программу. Они давали нам допуск к активным делам. Вместо того чтобы отобрать у меня цель, они подарили мне новую жизнь.
Целый новый мир.