– Пусть умирает – тебе же больше дадут, – ехидно произнес старый охотник. – И меня по телевизору покажут.
– Значит, не вызовете «Скорую»? – уточнила я, теряя терпение..
– И не подумаю, – упрямо мотнул головой старик.
– Ну что ж, тогда я сама это сделаю. Поскольку одна рука моя находилась около пульта управления лифтом, я незаметно нажала на кнопку верхнего этажа, и двери начали закрываться. Последнее, что я увидела, это растерянно-ошарашенные глаза охотника, который так и не осмелился разрядить в меня свою двустволку.
Лифт тронулся. Я была уверена, что дед, в силу отсутствия здоровья, не бросится бежать по лестнице вслед за поднимающимся лифтом, поэтому спокойно достала телефон из кармана, набрала номер московской спасательной службы и сообщила, что в лифте по такому-то адресу застрял смертельно раненный в живот человек.
Не став объяснять подробности, отключила связь, спрятала трубку обратно в карман, вышла из лифта на последнем этаже, где все в той же позе сидела на полу несчастная женщина, еще не пришедшая в себя, прошла мимо нее на лестницу, поднялась, вскрыв лежащими в моей сумочке отмычками навесной замок, на технический этаж, прошла до крайнего подъезда, спустилась на жилой этаж, вызвала лифт и через несколько секунд уже вышла на улицу.
У подъезда, в котором жили Сапуновы, стояли две милицейские машины, вокруг суетились милиционеры. Стараясь не привлекать к себе внимания, я подошла к своему джипу, забралась внутрь, включила зажигание, медленно выехала со двора и только там, прибавив скорость, перевела дух. Впереди меня ждал тяжкий разговор с боссом.
Как я и ожидала, Родион с Валентиной уже спали. Их чадо сопело рядом в подвешенной к потолку на веревках старомодной деревянной люльке, купленной боссом у какой-то бабки из глухой подмосковной деревни. Такими люльками пользовались в доисторические времена наши далекие предки, и на ее приобретении настоял Родион, вычитавший где-то, что раньше люди вырастали гораздо лучше и добрее, чем нынче, именно благодаря таким вот люлькам.
Во всем здании стояла тишина, свет был выключен, и только на стене в приемной тихо тикали часы, показывая ровно половину двенадцатого ночи. Босс, помешанный на всяких современных штучках электронной связи, оснастил все комнаты переговорными устройствами, чтобы можно было в любой момент его найти, где бы он ни находился. Пульты управления стояли у меня в приемной и у него в кабинете. Покинув семейные покои спящих супругов, я спустилась вниз и, как бы мне этого ни хотелось, включила связь со спальней, где, как я знала, сразу же запищали тонкие сигналы вызова. К моему удивлению, Родион откликнулся почти сразу.
– Ты озверела, Мария? – сонно прохрипел он. – Ты знаешь, который сейчас час?
– Знаю: половина двенадцатого. Нам нужно поговорить, босс.
– А до утра это не подождет?
– Боюсь, что не подождет. Спускайтесь в приемную, я приготовлю вам кофе.
– Ты меня доконаешь когда-нибудь, – недовольно проворчал он и отключился.
Сходив на кухню, я вскипятила чайник, сделала чашку растворимого кофе и спустилась вниз. Родион в своем халате и тапочках сидел на диване с растрепанной головой и смотрел на меня злыми глазами.
– Ты ведь могла разбудить Тапика, – бросил он, принимая у меня из рук блюдце с чашкой. – Ну, что там у тебя стряслось? Вы поймали похитителей?
– Боюсь, что Скорее они поймали нас, – устало вздохнула я, усаживаясь за свой стол.
– В каком смысле?
– Поймали на мушку нашего клиента.
– Василия?! – Родион поперхнулся и закашлялся, потом сипло спросил:
– Он что, убит?
– К счастью, нет, но серьезно ранен. И я быстро, ничего не упуская, рассказала ему обо всем, что произошло. Он, не перебивая, выслушал, затем посидел задумчиво, поставил чашку на столик, поднялся и, ни слова не сказав о моих тактических промахах, решительно произнес:
– Давай сюда бандитский телефон! Сейчас мы их враз вычислим.
Взяв трубку, он пошел в свой кабинет и начал там колдовать над кнопками, что-то записывая карандашом на листе бумаги. Я терпеливо ждала, не сомневаясь ни минуты, что если уж босс за что-то взялся, то обязательно сделает. И он сделал.
– Готово! – гордо объявил он через минуту. – Это трубка сотовой связи.
– Вы – гений, босс! – восхищенно произнесла я, а он, пропустив мое едкое замечание мимо ушей, продолжал:
– Фирма «Ericsson», компания МТС, прямой московский номер. Последний звонок ему поступил с такого же телефона с номером 764-81-64. По этому же номеру владелец телефона звонил в последний раз сам. Значит, мы можем сделать вывод, что похитители переговаривались между собой по сотовым телефонам, и как минимум один из них сейчас должен находиться по этому номеру. А может, и вся шайка-лейка. Сейчас мы позвоним и выясним.
Он бесстрашно набрал номер и, приложив трубку к уху, стал ждать ответа.
При этом ни один мускул не дрогнул на его наполовину заспанном мужественном лице. Недолго думая, я прилипла ухом к трубке с другой стороны, чтобы слышать, о чем пойдет разговор. Примерно через полминуты нам, наконец, ответили. Это был знакомый уже мне мужской голос, который я слышала, когда подняла телефон с пола в доме Сапуновых.
– Слушаю, говорите.
– Добрый вечер, – вежливо проговорил Родион и спросил:
– Это прачечная?
В трубке громко засопели, затем негромко выматерились, и я услышала:
– Че те надо, козел? Ты кто такой? Если мент, то девке конец, понял?
– Нет, я не мент, я друг.
– Чей друг – мой? – презрительно хмыкнул бандит. – В гробу я видал таких друзей.
– Нет, не твой, а той девушки, которую вы похитили, – спокойно поправил Родион. – Звоню сообщить, что я никогда не бросаю в беде своих друзей. Если хоть один волос упадет с ее головы, то твоя голова упадет вместе с волосами, если они у тебя, конечно, есть.
– Ха, напугал! Сначала доберись до меня, придурок! Думаешь, если у тебя наш телефон, так ты на коне? На козле ты, а не на коне! Короче, гоните нам бабки и получайте свою девку! Она нам уже до чертиков надоела своим нытьем.
Только не вздумайте снова шутить, как ее папаша, а то нам уже терять нечего.
– Согласен, после того, как вы его убили, вам действительно терять нечего, – ледяным тоном произнес босс.
– Как это убили?! – ошеломленно просипел похититель. – Он же вроде жив еще был…
– Был да весь вышел. На тот свет. Умер по дороге в больницу. Теперь вы не просто похитители, а убийцы. Если не хотите осложнений, то отпустите девчонку по-хорошему, а я за это не сообщу милиции номер вашего сотового, по которому вас вычислят в один момент. Скажите спасибо, что у меня сегодня настроение хорошее, пользуйтесь моментом, пока я добрый.
– Я понял, кто ты такой, – произнес бандит, немного помолчав. – Ты тот самый сыщик со Сретенки. Угадал?
– А я этого и не скрывал. Это что-то меняет?
– Еще бы! Мы ведь знаем, где ты живешь и во сколько твоя жена гуляет с коляской во дворе. Если сдашь нас ментам – мы ничем не побрезгуем. Даже если нас посадят, наши друганы все равно вас достанут. Так что, думай, командир.
Родион сильно изменился в лице, побледнел, и трубка в его руке заметно дрогнула.
– А вот это ты зря сказал, парень, – тихо процедил он. – Не нужно было тебе этого говорить.
– Опять пугаешь? – презрительно усмехнулся тот. – Ты ж ничего с нами сделать не сможешь – у нас все козыри на руках. Мы даже знаем, что бабка сейчас в больнице лежит, и до нее, если что, доберемся. Всю эту семейку порешим, пока свои деньги не получим. И это будет на твоей совести, сыщик. Вы все у нас теперь в заложниках. Так что гони десять кусков зелеными – и спасешь кучу народу. Ты меня понял?
– Понял. Скажите, жену Игоря тоже вы убили?
– Какого еще Игоря? – удивился бандит. – Не знаю такого, а тем более его жену.
– Ясно. Сколько у меня есть времени, чтобы деньги собрать?
– До завтрашнего обеда. В полдень я тебе позвоню и скажу, что делать дальше. И не балуй, сыщик, сам сказал, что нам терять уже нечего.
Связь прервалась. С серым от напряжения лицом Родион положил трубку на стол, откинулся на спинку кресла и задумчиво произнес: