– Ну что ты кричишь на весь дом? – спросила она, подходя к нему и прижимаясь к его плечу обнаженным животом. – Всех соседей перебудишь.
– Не обижайся, киска, – промурлыкал он, ухватившись рукой за ее грудь.
– Наша проблема проснулась и беспокоится о твоем здоровье.
– Правда? – она глянула на меня, и ее большие серые глаза презрительно сузились. – С чего бы это вдруг?
– Черт ее знает. Спроси сама. И поторапливайся, а то скоро светать начнет.
– Успеем, – отойдя от него, Нина приблизилась ко мне и присела рядом на диван, запахнув халатик и поставив крем на столик. – Ну, дорогуша, расскажи нам, кто ты такая?
Теперь эта женщина мне совсем не нравилась, в отличие от первой встречи, когда она казалась такой несчастной и подавленной и на ней были очки, которые, как выяснилось, сильно смягчали жестокость черт ее лица и хищное выражения глаз.
– Что вы хотите со мной сделать? – спросила я.
– Это зависит от тебя. Ты нам и так все карты чуть не спутала.
– Это точно, – ехидно заметил со своего места слесарь. – Еще немного, и мы бы были в полном дерьме.
– Заткнись, Эльдар, – не поворачиваясь, бросила она и положила руку на мое бедро. – Ты ответишь на мой вопрос, милая?
Я уже полностью пришла в себя после анестезии, в голове появилась ясность, ко мне вернулась способность логически мыслить, достаточная для того, чтобы понять, что нас с боссом с самого начала водили за нос и в результате облапошили, как малых детей.
– Что вы хотите услышать? – спросила я.
– Хочу узнать, кто вы такие. Ты и тот твой очкастый дружок. Жалко, что вы не разбились насмерть – теперь нам придется с вами возиться.
– Ничего, мне это даже начало нравиться, – хмыкнул Эльдар. – Это как игра в рулетку – затягивает…
– Смотри, привыкнешь, потом за уши не оттянешь, – с шутливым упреком произнесла Нина, бросив на него влюбленный взгляд, потом снова повернулась ко мне и с тяжким вздохом сказала:
– Да-да, крошка, придется нам еще раз от вас избавляться. С тобой все ясно и просто, а вот до твоего дружка в больнице теперь добраться будет сложнее. Сейчас там повсюду милиция, охрану усилили. Но ничего, никуда он от нас не денется.
– Это точно, – поддакнул Эльдар, разглядывая мои удостоверения.
– Если тронете его хоть пальцем – пожалеете, что на свет родились, – процедила я, гневно сверкнув глазами.
– На твоем месте я бы не спешила делать такие грозные заявления, – усмехнулась Нина. – Боюсь, что ты сама до утра не доживешь.
– Ты только посмотри, Нинок, сколько у нее «корочек». И все абсолютно разные. Кажется, я догадался, кто они такие.
– Кто? – она с любопытством посмотрела на него.
– Мошенники чистой воды. Банда аферистов. Думаю, они хотели раскрутить твоего олуха на бабки. Все сходится: дорогостоящая аппаратура слежения, оружие, удостоверения на разные фамилии, крутая машина и профессиональная подготовка – вспомни, мы четыре раза пытались ее убить, а она до сих пор жива. Говорю тебе, Нинок, они мошенники, причем непростые.
Вот тебе раз! Оказывается, мы с боссом – банда аферистов! Никогда не думала, что могу пасть так низко. Неужели то, что мы делаем, помогая попавшим в беду людям, так сильно смахивает на мошенничество? Нет, наверное, только в больном и извращенном мозгу таких выродков, как этот Эльдар, могут родиться подобные мысли. От возмущения я покраснела, как рак, и не смогла вымолвить ни слова.
– Кажется, ты попал в точку, – задумчиво проговорила Нина, с интересом разглядывая мое лицо. – Ну, расскажи, милая, как это вы собирались обчистить моего мужа?
– Сначала вы расскажите, зачем убили его.
– Он сам напросился, правда, Элик?
– Тебе лучше знать, – хмыкнул тот неопределенно, и мне стало не по себе от мысли, что рядом сидит женщина, обрекшая своего мужа на такую ужасную смерть.
– Давайте сделаем так, – пошла я на хитрость. – Коль уж, как говорится, выяснилось, что мы конкуренты и вы победили, то почему нам не открыть свои карты?
– С удовольствием, – змеиная улыбка расплылась на ее лице. – Только ты первая начинай.
– Будьте снисходительны – вы ведь победительница, – еще змеинее улыбнулась я в ответ. – Проявите великодушие, если, конечно, оно у вас есть.
– Не сомневайся, – сердито нахмурилась она. – Мы не какие-нибудь там дешевые мошенники. Так и быть, слушай. Надеюсь, как женщина ты меня поймешь и не станешь осуждать.
– Я вся внимание.
– Эльдар, иди сделай нам кофе, – не терпящим возражения тоном проговорила она.
– Не хочешь, чтобы я слушал? – беззлобно хмыкнул тот, послушно поднимаясь. – Хорошо, я уйду. Только ты недолго – у нас еще полно работы.
Он скрылся за дверью. Нина задумчиво потеребила пальцами прядь выбившихся из-под полотенца мокрых волос и начала:
– Мы прожили с Олегом семь лет. Сначала вроде все было неплохо, мы много путешествовали, тратили его деньги и много занимались сексом. Он был моим первым мужчиной, в ту ночь, когда он сделал меня женщиной, мне это очень понравилось. Все было как в сказке, именно так, как я всегда мечтала: красиво, возвышенно и волшебно, – она с грустью вздохнула. – Я не отпускала его от себя часами, никак не могла насытиться, требовала еще и еще, доводя его до полного изнеможения. Иногда он даже не мог утром выйти на работу – не было сил. Надо отдать ему должное, как мужчина он был великолепен, просто гигант, к тому же очень выносливый. Правда, я это только позже смогла оценить, когда у меня появились другие, а тогда мне казалось, что все мужчины такие, как мой Олег.
Где-то лет пять мы таким образом наслаждались друг другом, а потом он начал постепенно сбавлять темп. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю. Олег стал часто задерживаться на работе, прекрасно зная, что я жду его дома в постели, вся мокрая от желания, а когда приходил, то сразу засыпал.
– Что, даже и не прикасался к вам? – невольно вырвалось у меня сочувственное.
– Нет, почему же, – она кисло усмехнулась. – На два-три захода его еще хватало, но не больше. А мне этого было мало. До сих пор больно вспомнить, как я лежала до утра, не смыкая глаз, и плакала от обиды. Столько тогда передумала всего, такие мысли в голову приходили – жуть. Я его любила и ненавидела одновременно. Мне хотелось задушить его, спящего, разорвать на части, но наутро я, как обычно, улыбалась, а вечером ждала с работы, надеясь, что он соблаговолит уделить мне чуточку внимания. И если он это делал, я была на седьмом небе, сразу забывала о своих обидах. Но потом все повторялось. В конце концов, я поняла, что мой муж стал импотентом…
– Ничего себе импотент, – пробормотала я.
– А иначе как объяснить, – продолжала она, не слыша меня, – что он вообще перестал со мной спать? Перебрался в свой кабинет и дрых там на диване.
– Может, у него просто появилась другая женщина?
– Нет, я бы об этом знала, – она убежденно покачала головой. – К тому времени я уже за ним следила. Часами торчала около его офиса в машине, ездила за ним и смотрела, где он бывает и с кем встречается. У него не было ни любовницы, ни тайной квартиры для встреч – он весь был в своей работе. Правда, продолжал делать мне дорогие подарки, приносил цветы чуть не каждый день, покупал путевки на заграничные курорты и отпускал меня туда одну. Но, пойми, мне не подарки и цветы его проклятые были нужны – мне нужен был секс! Без него я не чувствовала себя женщиной, я просто физически мучилась от неудовлетворенности, у меня даже аллергия на этой почве началась, стала портиться кожа на лице. Когда я оставалась одна, то смотрела порнуху по видику и мастурбировала, но это меня еще больше бесило: почему я, молодая и красивая, должна так страдать при живом муже? В конце концов, его прямая обязанность удовлетворять свою жену. А он только однажды сказал, что работа отнимает у него все силы, особенно после августовского кризиса, что он не имеет права думать ни о чем другом, как о работе, иначе все потеряет, и мы останемся на бобах.
– А вы где работали?
– С какой стати я должна где-то работать? – удивилась она. У меня и так все было. Пусть работают те, у кого мужья лопухи и нищие, у кого не хватило ума достойно выйти замуж. В общем, мое терпение в конце концов лопнуло, и я решила завести себе любовника. Дала в Интернете объявление, сняла квартиру недалеко от дома и начала встречаться со всеми кобелями подряд. Тогда-то и поняла, что Олег у меня был необыкновенным мужчиной, а все остальные и мизинца его не стоят. И вот эта мысль, что такой необыкновенный и меня не хочет, бесила больше всего. Тогда-то я и решила его убить. Ты меня понимаешь?