Если испытуемые видели фотографии очень привлекательных внешне и очень успешных в социальном отношении людей того же пола, что и они, то это не влияло на их самооценку того, насколько они сами привлекательны и социально доминантны. Но это влияло на их представления о том, как их будут оценивать окружающие. И это отличалось от того, что мы обнаружили, когда люди оценивали своих партнеров: мужчины на фоне социально доминантных мужчин начинали воспринимать себя как менее желанных кандидатов в мужья, а женщины, сравнивавшие себя с красивыми женщинами, начинали ниже оценивать свои шансы на замужество.
А теперь подумайте и скажите, все ли вам пойдет на пользу
Итак, проведенное нами исследование говорит о том, что если вы мужчина и если вы лицезреете большое количество красивых женщин, то это может негативно сказаться на ваших чувствах к партнерше. А если вы женщина и перед вашими глазами слишком много удачливых мужчин, это также может негативно влиять на чувства к партнеру. Но, похоже, в современном мире молоденькие звездочки и финансовые магнаты разгуливают повсюду. Голливудская продукция, ориентированная на рынок (от «Унесенных ветром» и «Кто хочет выйти замуж за миллионера» до сериала «Безумцы»), показывает нам мир, состоящий из одних красоток и богачей, а вовсе не из публики, которую вы регулярно видите в местном универсаме. Причем этих красоток и богачей в фильмах и сериалах так много, что это отрицательно влияет на вашего партнера. А возможно, и на вас.
Откройте какой-нибудь популярный журнал, включите телевизор или сходите в кинотеатр — и вы попадете в мир прекрасных женщин и состоятельных импозантных мужчин. Наше исследование показывает, что если только вы не живете в Голливуде, ваши невинные попытки развлечься, созерцая мир красоты и богатства, заставляют померкнуть в ваших глазах обычных людей из реальной жизни и подрывают вашу уверенность в себе. Может быть, стоит написать своему сенатору и потребовать принять особый закон, чтобы СМИ показывали нам не только красивых и богатых, но и равное количество ничем не выдающихся людей? А может быть, еще лучше потребовать, чтобы в журналах, в кинозалах и по телевизору нам показывали непривлекательных неудачников? Тогда, включив телевизор, мы будем чувствовать себя гораздо увереннее, а наши чувства к близким не остынут. Но это возможно до тех пор, пока мы не обнаружим, что существует черный видеорынок, где можно приобрести диски с красотками и состоятельными мужчинами, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту.
Почему именно они так нас привлекают? Мое предположение таково: наше сознание сконструировано таким образом, чтобы искать красивых, сильных и удачливых людей, поскольку наши предки либо выбирали себе пару из местных красоток или крутых парней, либо вели соперничество за то, чтобы завоевать такого партнера. Конечно, наши предки жили без телевизора, кино и фотографий и перед их глазами были только реальные люди, а механизмы сознания наших предков выполняли ту работу, которую нужно было выполнять. Теперь эти механизмы перегружены. В каком-то смысле образы, которыми нас пичкает Голливуд и Мэдисон-авеню[10], сродни вкусу мороженого «Бен-энд-Джерри»[11]. Вкусные добавки и зрительные образы вторгаются в механизмы сознания, которые были приспособлены для выживания и воспроизводства потомства в совершенно ином мире. Если вы будете поглощать эти добавки и образы в слишком большом количестве, это может причинить вред здоровью.
Что же делать простым смертным? Неужели мы беззащитны перед неизбежной эволюцией, которую без нашего ведома претерпели механизмы сознания? Не совсем так. Те, кто понимает опасность жирной пищи и переизбытка сахара, могут следить за тем, что и сколько они едят. Те же, кто понимает опасность переизбытка того, чем нас потчуют СМИ, перестают без разбора глотать «Playboy», «People», «Секс в большом городе» или «Танцы со звездами». Проведя все эти исследования, я перестал покупать журнал «Playboy» и почти никогда не включаю телевизор. В результате у меня появилось больше времени, чтобы кататься на велосипеде или читать книги (причем без картинок, ну разве что книги Доктора Сьюза, которые я читаю младшему сыну). Стал я от этого счастливее или нет — не знаю, но, во всяком случае, я не пытаюсь сравнивать себя с Дональдом Трампом[12], а свою жену — с «мисс Февраль»[13].
В этой главе мы рассмотрели потенциальную опасность, исходящую от непонимания наших природных наклонностей, от неумения увидеть, как наша визуальная потребность в красоте может, как и естественная тяга перепробовать все сорта мороженого, аукнуться впоследствии. А теперь давайте переключим внимание на что-то гораздо более близкое и опасное — на наши природные склонности, которые, если отпустить тормоза, могут легко довести до тюрьмы (как это чуть не случилось со мной) или до морга.
Глава 3. «Убийственные» фантазии
Стив Лоури был одним из моих приятелей, с которыми мы гуляли по территории Аризонского университета, обсуждали философские проблемы и глазели на красивых студенток, которых там было великое множество. На первый взгляд Стив и я казались довольно похожими: оба высокие, длинноволосые, на обоих брюки-клеш — белые студенты-магистранты, изучающие клиническую психологию. Мы оба любили играть на гитаре, нам нравилось допоздна обсуждать такие темы, как феноменология и экзистенциализм. Но вышли мы из совершенно разной среды. Стив вырос в пригороде Огайо, населенном представителями верхних слоев среднего класса. По его словам, ему никогда в жизни не доводилось драться. Мне, выросшему в одном из нью-йоркских районов, где было полным-полно бедных ирландцев и итальянских хулиганов, в это трудно было поверить. В детстве бывало так, что у меня дня не проходило без драки. Меня окружали люди, которые были гораздо круче меня, мой отец сидел в тюрьме, у меня было полно друзей и родственников, которым грозила такая же участь. Мой отчим Боб стремился подняться до среднего класса, и я благодарен ему за то, что он вытащил меня из Куинса, из этого пристанища бандитов. Но Боб вырос в этом же самом районе, поэтому хотя он и перебрался в страну Оззи и Харриет[14], методов воспитания детей не изменил и нередко заезжал мне кулаком в челюсть. Боб гордился тем, что был членом Американской оружейной ассоциации, поэтому на кухне повесил на видное место винтовку. Когда он напивался, то терял свой в общем-то нормальный облик и грозился пристрелить меня и моего брата, если мы попытаемся вмешаться в его выяснения отношений с нашей матерью. Она тоже не брезговала алкоголем и обладала особым даром доводить Боба до белого каления.
Однажды вечером отчим совсем потерял контроль над собой и набросился на меня с кулаками, угрожая убить меня. Вспомнив сцены из фильмов, я умудрился нанести ему самый лучший удар в моей боксерской практике и попал прямо в челюсть, отчего он перелетел через всю комнату и грохнулся без сознания на пол. Мой брат посмотрел на меня, а затем указал на ружье Боба и спросил: «Может, пристрелить его?» С минуту я раздумывал, а потом ответил, хотя и не слишком уверенно: «Не-е, не стоит».
Неудивительно, что с таким опытом за плечами меня не раз посещали мысли об убийствах. И когда мой коллега Норберт Шварц выразил сомнение по поводу моего предположения о том, что фантазии такого рода бывают у всех, я решил, что он меня просто разыгрывает. Когда я, Норберт и другие наши коллеги однажды сидели за обедом, я задал им этот вопрос. Мнения разделились: одни утверждали, что у них и мыслей не было кого-то убить, а другие стали их обвинять в том, что те просто не хотят признаться. Для психологов-экспериментаторов такое расхождение во мнениях означает, что существует гипотеза и она нуждается в проверке. Поэтому я решил провести систематическое исследование этого вопроса вместе со своим студентом Вирджилом Шитсом, который также приехал со Среднего Запада США, но из местечка менее благополучного, чем то, в котором вырос Стив Лоури.
14
Речь идет о героях старейшей телевизионной саги о семье музыкантов Оззи и Харриет Нельсон, которую в данном случае автор приводит как образчик добропорядочной жизни.